Звёздный мир

– Может быть, все-таки поведаете мне об осмилоках, – попросил я Бурова. – Информации о них в Сети крайне мало. Я, например, до сих пор знаю только то, что они избегают людей.

– Увы, мы знаем немногим больше, – Буров с сожалением развел руками. – Неизвестна даже их общая численность.

– А как же орбитальная съемка?

– Они постоянно кочуют, и, к тому же, немало времени проводят в пещерах, поэтому с орбиты их особо не изучишь. Поскольку в районах их обитания мы не можем пользоваться транспортом, экспедиции нередко длятся месяцами. А результаты дают ничтожные.

– Чем, по-вашему, объясняется отличие осмилоков от остальных племен?

– Изолированностью… Это мы можем не заметить, что пролетаем над многокилометровыми вершинами. Для аруанцев же эта горная система почти непреодолима. Оказывается, осмилоки переселились сюда еще до возникновения Дорской котловины…

– Поэтому в этих краях встречаются эндемики, которых не встретишь больше на всей Аруане, – заметила Юна, которая лишь притворялась дремавшей. – Этим Осмилония напоминает Австралию.

– Значит, здесь мы имеем дело с совершенно независимой ветвью развития? – Я продолжал ее игнорировать и задал вопрос Бурову.

– Из-за высокой радиации, мутации здесь протекали интенсивнее, чем в других регионах Аруаны, – думая о чем-то своем, ответил Буров. Впрочем, об этом вам лучше расскажет наш биолог Левин.

Я взглянул на мирно дремавшего Левина, который с момента нашей отправки не произнес ни слова.

– Это дало здешним организмам новое качество, – вновь перехватила инициативу в разговоре Юна. – Возможно, отсюда и небывалое количество однояйцевых близнецов. Я уже не говорю о долгожительстве агасфиков…

Все, что до сих пор говорили мне мои спутники, я уже знал и не прерывал их излияний лишь потому, что меня интересовало их отношение к Киалане. Впрочем, в объяснении реальности Киаланы более быстрыми темпами эволюции, здесь, в Осмилонии, было что-то новенькое.

– В целом уровень мутаций на Аруане ниже, чем на Земле, – продолжала Юна. – Это привело к меньшему разбросу генетических линий между обитателями планеты. Подобная толерантность, упрощает здесь проблему переливания крови и пересадки органов. Осмилоки могут проводить хирургические операции, немыслимые в земных условиях. Именно поэтому такого расцвета достигла их медицина…

Я смотрел на широкую спину Ларина, мерно покачивающуюся на переднем сидении, и впервые меня охватило сомнение в правильности своей оценки Шаха.

– У местных организмов выработался некий механизм, ликвидирующий ошибки, при печатании белков с ДНК, – продолжила Юна. – Полная ликвидация подобных ошибок, конечно, невозможна, но увеличение продолжительности жизни в десятки раз вполне реально.

Сердце мое забилось учащенно при мысли о продлении жизни человека до тысячелетий. Я впервые осознал, что на Аруане это вполне реально…

– А вы верите в бессмертие? – удостоил я вопросом Юну.

– В абсолютное физическое бессмертие я, конечно, не верю, однако продлить жизнь человека во много раз можно. Именно поэтому – я здесь…

– А как же с последствиями?

– Вопрос не ко мне, хотя я считаю, что человек станет лучше, если будет знать, что ему отпущены не жалкие десятки лет, а века, и даже тысячелетия…

– Вы в этом убеждены?

– Убеждена, – Юна некоторое время помолчала. – Сейчас продление жизни, несомненно, явится положительным фактором. Раньше – нет… Сейчас – да…

Глава шестая. Болота и джунгли

– Смена дозора! – объявил Ларин, встав со своего кресла.