Звёздный мост

В городе даже работала специальная антиметеоритная служба, занимавшаяся разборкой обломков и тушением пожаров. В периоды, когда поток становился наиболее плотным, Барнудская обсерватория объявляла что-то вроде воздушной тревоги, призывая людей укрыться в подземных убежищах. Но лишь немногие следовали этим призывам - за долгие годы люди привыкли к постоянной опасности.

В пустыне местность открывалась на многие километры вокруг, и я мог любоваться ослепительными вспышками, сопровождавшими падение каждого камня. Удар болида, достигшего поверхности планеты, больше всего напоминал взрыв артиллерийского снаряда. Почва под ногами после падения особенно крупных камней ритмично вздрагивала, и тогда все вокруг заполняли раскаты близких взрывов.

Метеориты, летевшие с космическими скоростями, при столкновении с поверхностью планеты выделяли столько энергии, что мощность взрывов намного превосходила артиллерийскую канонаду.

Меня беспокоили не метеориты - в конце концов, вероятность их попадания в человека не так уж велика, каких-то два-три процента.

Мне казалось, что от самых бараков, несмотря на все меры предосторожности, за мной кто-то шел, иногда приближаясь почти вплотную и бесследно растворяясь в пустыне при каждой вспышке синего звездного пламени, при каждой моей попытке оглянуться и рассмотреть, что делается за моей спиной.

Я понимал, что это лишь игра измученного действием яда и головной болью воображения. Я надежно укрылся от своих преследователей на руднике "Феникса" и за весь день не заметил ничего подозрительного. Я не сомневался, что при малейшем признаке опасности я бы ее почувствовал. Даже намека на слежку было бы для этого вполне достаточно. Но ничего подобного я не ощущал. День прошел вполне спокойно. И все-таки сейчас что-то было не так. Что-то объективно настораживало меня, предупреждая об опасности, притаившейся в этой мрачной пустыне.

И хотя мои собственные глаза убеждали меня, что пустыня мертва на многие километры вокруг (во время очередной вспышки я мог рассмотреть окружавшую меня пустыню почти до самого горизонта), я никак не мог успокоиться, продолжая то и дело озираться, словно подросток, впервые без спросу покинувший родительский дом.

Ослепительные вспышки метеоритного пламени, на мгновение выхватывая из темноты каждый камешек, лишь усиливали чувство тревоги. За каждую короткую световую вспышку, выявлявшую окружавший меня пейзаж с фотографической точностью, приходилось расплачиваться минутами полной слепоты.

Один раз мне показалось, что после одного из таких ослеплений я увидел сквозь плотную черную пелену ночи какие-то странные цепочки световых огней, двигавшихся за мной по пятам.

Но во время следующей вспышки я лишний раз убедился в том, что пустыня мертва. На ровной поверхности небольших песчаных холмов не было ни малейшего намека на движение.

Хотя, с другой стороны, ни один хищник, подкрадывающийся к добыче, не станет двигаться на виду у жертвы. Ему достаточно замереть, на несколько секунд слиться с окружающим пейзажем, исчезнуть, раствориться в серой пелене слепоты и лишь после этого вновь начать свое неуклонное движение к жертве...

Метеорный поток, обрушившийся на Зидру, был неравномерен, и периоды интенсивной бомбардировки время от времени сменялись относительным затишьем.

Сейчас как раз наступил такой период, мои глаза постепенно стали вновь различать окружающую обстановку. Луна, до этого скрывавшаяся за плотными облаками, вырвалась наконец на свободу и залила мертвые холмы пустыни своим призрачным светом.

Зидровская луна выглядела раза в три крупнее земной, и назывался этот спутник планеты как-то иначе. Мне не было до него никакого дела, и потому я не удосужился узнать его название.

Я пытался обуздать собственное воображение, разыгравшееся под воздействием яда. Но не сумел с ним справиться. Чем внимательней я всматривался в линию мертвых холмов у себя за спиной, тем чаще замечал среди них движение непонятных огней, цепочками перемещавшихся над самой поверхностью почвы.

Огни были небольшими и неяркими и вполне могли сойти за глаза каких-то ночных животных. Однако у земных теплокровных животных глаза светятся лишь в отраженном свете. Эти же огни не исчезли и после того, как луна спряталась за облаками.

Минут через сорок они приблизились настолько, что уже не осталось никаких сомнений в их реальности. Какие-то существа упорно преследовали меня, и скорее всего этих преследователей было достаточно много. Я не мог подсчитать хотя бы приблизительно количество постоянно перемещавшихся, то появляющихся, то исчезающих огней - во всяком случае, их было никак не меньше сотни... И я не сумел определить, какие объекты могут быть источником подобного света.

Это определенно не были фонари механических устройств. Для этого они располагались слишком низко к поверхности почвы. К тому же источники огней не производили ни малейшего шума.

Вскоре я окончательно убедился в том, что таинственные огни пустыни преследуют именно меня.