Звездный Пилот

Пилот быстро зашевелил пальцами, прогоняя по экрану таблицы данных. Так и есть. Функция связи отключена у всех замков – кроме того, что внутри рубки, и того, что снаружи. Видимо, Чагин специально оставил только один канал связи. И сумасшедшему пилоту, забравшемуся в недра корабля, подобно очумевшей крысе, просто повезло наткнуться именно на этот вариант подключения.

Быстро переключив планшет, Николай вернулся к замкам рубки. И на этот раз выбрал для подключения внешний, тот, что оставался снаружи дверей.

Изображение появилось сразу. Павлов увидел большой кусок широкого коридора, ведущего к раздвижным дверям рубки управления. Около дверей было пусто, но чуть в стороне, у закрытой двери технического помещения стояла группа людей. Пилот увеличил масштаб изображения на своем планшете и пристально вгляделся в людей. Вот, в строгом синем комбезе с золотыми ромбами второй помощник, Степан Алиев. Невысокий, чернявый, как всегда тихий и спокойный. Рядом еще кто-то в синем комбезе, видимо из его команды. Рядом высокий, широкоплечий человек активно размахивает ручищами. О, этого мы хорошо знаем. Товарищ Архипов, человек и пароход. Как всегда, у него есть план. Два плана. И он их активно излагает. Так, дальше два техника, в серых комбезах, за ними кто-то еще, плохо видно. Целая толпа. Еще бы, такое ЧП! Но почему людей так мало? Ах, ну ясно. Замки-то закрыты. Команда заблокирована в помещениях. Что затеял Чагин? Просто безумие какое-то! Ладно, один человек мог сойти с ума. Вообще-то не мог, но если сделать невероятное допущение… Отравление, например, грибами. Или цитрусами. Передозировка лекарств! Пусть. Но там еще вооруженный ученый. Сразу двое? Нет, их больше! Отравились все сразу, галлюцинируют? Решительно невозможно. В принципе.

Павлов покачал головой. Реальность, однако, такова: Чагин, судя по всему, захватил рубку управления и заблокировал экипаж в помещениях. Захват судна!

Это, знаете ли, откровенное безумие. Дело пахнет настоящим трибуналом.

Николай вдруг похолодел. Совершенно внезапно он ощутил себя участником текущих событий. Не сторонним наблюдателем, а – участником. Это же и его касается. Он член экипажа. Заперт на «Ефремове», как и все остальные. Это не учения. Не игра. Экспериментальный корабль в дальнем поиске, на разгоне перед межзвездным прыжком – не место для безумцев.

Сглотнув, Павлов приник к экрану. На его глазах толпа раздалась в стороны, освобождая проход. И по нему, как по узкому коридору, прошел один-единственный человек. Не в комбезе, не в легком скафандре. В ослепительно белой парадной форме звездного флота.

Прибыл капитан.

* * *

Павлов заерзал, приник к экрану. Вдавил капельку коммуникатора в ухо. Плохо слышно, далеко стоят. Вот капитан что-то говорит Алиеву, тот отвечает – спокойно и уверенно. Николай лихорадочно листнул экран, влез в настройки замка. Так, текущие, заводские, по умолчанию. Вот. Чувствительность микрофонов. Ну конечно, стоит на стандарте, как при сборке поставили. Давай-ка увеличим. Сохраним.

Затаив дыхание, Николай вернул на экран планшета окно с видом камеры, впился взглядом в расплывчатые фигуры у стены. Прислушался. Тихо. Очень тихо. Но можно разобрать.

– Связи все еще нет, – резко сказал капитан. – Я отправил вестового к старпому.

– Вестовой, – Алиев покачал головой. – Просто безумие.

– Где Сергеев? – спросил капитан и обернулся.

Сейчас Павлову стал прекрасно виден его профиль. Высокий, статный. Белый китель ему очень идет – еще бы, сшит на заказ. Высокий белый воротник, над ним – такое же белое лицо. Как всегда, чисто выбрит. Массивная челюсть боксера, крепкие скулы, большие, голубые, почти белые, глаза. Седые виски не старят его, они кажутся лишь элементом парадной формы. Белая фуражка с золотыми вензелями прикрывает голову, но Николай знает, что Данилов абсолютно седой. Нет, они не встречались, но кто же не знает Данилова? Первые регулярные караваны к Плутону. Командование исследовательскими судами. Руководство экспедиционным корпусом. Да он провел на окраинах Солнечной системы больше времени, чем на родной Земле. Хладнокровный, невозмутимый, Данилов вытаскивал свои корабли из таких передряг, которые и не снились регулярным пилотам. Именно тогда он и заработал свое прозвище – Ледяной Капитан. То ли за исключительное хладнокровие, то ли за то, что первым проводил исследование ледяных глыб за орбитой Нептуна. Да, ему уже далеко за шестьдесят, но он все еще остается одним из лучших капитанов Звездного флота.

Слышно было плохо, и Павлов пропустил ответ человека в синем кобмезе. Сжав зубы, пилот перестал дышать и замер, вслушиваясь в тихие шорохи.

– Старпом и старший механик пробиваются в резервную рубку, – быстро сказал Архипов. – Я выделил им в помощь группу пилотов, оказавшихся в коридорах в момент блокирования. Они пытаются вскрыть дверь.

– Сколько времени на этой уйдет? – спросил Данилов.

– От пяти до восьми часов, – мрачно отозвался Архипов.

– Часов? – резко переспросил капитан.