Звездный Скиталец

Все пространство, видимое глазу, который в тот миг, видел в различных диапазонах одновременно, занимала несущаяся лавина, состоящая из обломков, ошметков, сгустков, всполохов, крупиц льда, огненных всплесков, пара и еще чего-то…. На всех уровнях и планах Бытия стоял многоголосый вопль, гибнущих могучих созданий, представителей невидимого мира. Не в силах удержаться, билась в судорогах, свивая свои петли и кольца, Великая Змея Времени. Затиснутые в прозрачном коконе, мы корчились от боли, и сводящих тела судорог, а нас вначале быстро потянуло, а потом долго-долго все несло и несло куда-то….

А затем, вообще наступила тьма, сознание отказалось принимать на себя какие-либо функции, оставив все, тому темному, и неизведанному что лежит в тени подсознания, мол — руководи ты!

…Очнулся я, уже в обычном пространстве, Межи — прослойке между явленным и недопроявленным миром, мглистой межреальности, куда нас, судя по всему, вынесло заклинание. Едва живыми, меня и Куру выбросило возле тропы, и протащило по мелким зарослям Куланкуса, своеобразного сухопутного коралла, странно рода инерция. Когда эта карусель остановилась, мы почти полностью, обессилили — а таким здесь не место. За короткие мгновения, что неумолимо убегали, я все же успел немного осмотреться, и заметил, рядом с ногами какие-то осколки. Это были, три оплавленных куска, непонятного на вид материала, странные такие куски, звездного железа, или еще чего-то.

— Разберусь потом. — Решил я, наклонился, и, подобрав, бросил их в походную сумку.

А в это время, предвещая движущуюся магическую бурю, нас окружали непроглядные стены пыли. Поднятой неизвестно откуда.

— Да, далеко мы не "ушли" — прошипел Куру, содрогаясь всем своим могучим, телом.

— Угу, такое впечатление, что она за нами гоняется — добавил и я, свою мысль.

А стена пыли и следующего за ней образования, тем временем придвинулась почти вплотную к нам. Успев таки немного зачерпнуть Силы из пронзающих все Сущее, но здесь почему-то слабых потоков, я таки хющих всё Сущее, хоть и слабогослабого здесь птокаую к нам. Успев таки немного зачепнуть Силы ному что лежит в тени подсознаниуспел, выставить барьер Туруса.

— Отсюда надо уносить лапы — в панике рыкнул снежный кот.

— Согласен, только вот куда? К-как твои ощущения? Есть ли рядом стабильные миры, или хотя бы места?

— Да, один я чувствую.

— Странно, а я нет…. Ну да ладно, тогда и будем наводить заклятие по твоим ощущениям.

Мы, немедля занялись плетением — барьер пока еще держал, но его слои трещали по швам, и неумолимо истончались, и в тот миг, когда он рухнул, мы как раз закончили. Ну, или почти закончили. Треск, раздираемой на части ткани окружающего пространства, визг стонущих существ — жителей междумирия, потом грохочущая тишина…

А кровь с силой бьет в виски, взор мутнеет, мелкие сосуды не выдерживают, лопаются, кровавая пелена застилает глаза, в голове звон, его перекрывает грохот крови в ушах. Что-то теплое льется из ноздрей и рта, бежит по губам и подбородку, во рту солоноватый привкус — это все что помню, до того момента, как снова наступила тьма, и потеря сознания.

Потом я, уже осознал себя рядом с катающимся по нормальной земле и поскуливающему от боли Куру. Но главное — мы наконец-то были в мире! В нормальном, настоящем и стабильном мире, не дрожащем и не колеблющемся. Пусть и не знамо где, но в нормальном месте, где растут обычные деревья, текут ручьи, и как всегда весело щебечут птицы, хотя привычных мощных струй Силы, я все равно не чувствовал, и это угнетало.

Несмотря, на царящую вокруг глубокую ночь, с трудом, попробовал сесть и осмотреться. Небо было звездным, они были такими близкими, что даже их света хватало, чтобы понять, мы оказались на опушке леса. Редкие деревья, почти не закрывали небо своим кронами, я выплюнул изо рта что-то густо-красное, потом откинулся на спину, нащупал рукой Куру, погладил успокаивающе, и замер так, уже не в силах двигаться. Замутненным взором, еще долго глядел в низкое небо, видел проплывающие по нему облака, в которых мерещилось нечто зловещее, а порой и издевательски насмехающееся, и вдруг заметил скачущего по воздуху всадника. Я поморгал, думая, что мерещится, но одинокий всадник не исчез, а поднес к губам изогнутый рог, и протрубил. Звук, издаваемый его рогом, был таким мощным, что казалось разноситься не только по окрестностям этого мира, но и далеко за его пределами.

Всадник наклонил голову, и я опять моргнул, и если бы не боль в измученном теле, еще бы и потряс головой, потому что всадник явно был рогат, и это не был головной обрядовый убор, который я видел у некоторых народа. Во всем, остальном, лихой наездник был похож на меня — в смысле имел две руки, две ноги, одну голову. Мне казалось, его взгляд, обшаривает каждый кустик, и даже проникает глубоко под землю, я встретился с этим взглядом, и вздрогнул. В нашем мире еще не существовало такого понятие как увечье, но у этого всадника отсутствовал правый глаз, и мне почему-то показалось, что в пустую глазницу лучше не заглядывать никому.