Звёздный сын Земли

Есть обстоятельства, которые помогают выразить дремавшую до того черту характера. Таким проявителем стала для Юрия полярная военная служба. Казалось неясным: он ли был создан специально для неё, она ли пришлась ему впору?..

"Я никогда не жаждал приключений и опасностей ради них самих", — сказал как-то Гагарин.

И, по всей видимости, он чувствовал себя не очень уютно в первый свой самостоятельный вылет с полярного аэродрома, когда небо, перед этим ясное и безоблачное ("Простые метеоусловия", — деловито пояснил Казаков), неожиданно замутилось наползшим с моря плотным туманом и пошёл дождь со снегом.

Мужество молодого, неопытного пилота, по-видимому, могло проявиться тогда лишь в сохранении хладнокровия и точном следовании приказу.

В воздух поднялся командир звена, опытный северянин. Найдя Гагарина посреди снежных вихрей, он "завёл" его самолёт на посадку.

В лётной книжке Гагарина появилась запись: такого-то числа, во столько-то часов и минут произвёл посадку самолёта при пониженном минимуме видимости с оценкой "отлично".

Видимо, в аэродромных буднях это был приметный случай; ему посвятили боевой листок:

"Товарищи авиаторы! Сегодня лётчик лейтенант Гагарин проявил высокую выдержку и умение при первом самостоятельном вылете. Учитесь, товарищи, летать так, как офицер Гагарин!"

Ещё на Севере Гагарин научился полностью отключаться от дел. По тундре, ныряя в заросшие густым кустарником распадки, он добирался до быстрого ручья, вода которого и летом оставалась ледяной, а зимой, окутанная туманом, не замерзала; здесь, в уединении, он проводил за ловлей форели спокойные часы. То первое лето он прожил один: Валентина доучивалась в Оренбурге и приехала к нему лишь в июле.

Молодые лётчики, с которыми Гагарин подружился тогда, с увлечением обсуждали полёты искусственных спутников. К этому времени уже третий советский спутник кружил вокруг Земли. Они понимали, что эти космические аппараты приближают эру полётов человека. Часами спорили и фантазировали, как и множество других людей во всех концах земного шара. Только более квалифицированно: подниматься над Землёю было их профессией!

Правда, между крылатыми машинами и ракетным кораблём существовал непройденный водораздел…

Но космические перспективы, хотя и манили молодёжь затерянного в сопках гарнизона, пока оставались расплывчатыми.

Зато как они хотели летать! Постоянно. Каждый день. Как можно чаще.

И Гагарин, переполненный энергией, тоже тосковал по небу, ревниво ловил щекой изменившийся ветер, проклинал погоду, и нетерпеливо ждал своей очереди.

…Прошла унылая полярная ночь. Весной, в апреле, он стал отцом, а немного ранее того был принят в партию. Оба события, хотя, казалось бы, лежащие в разных плоскостях, говорили о повзрослении Юрия.

СОЛЁНЫЙ ПОТ КОСМОНАВТОВ

— Летайте, но не выше стратосферы! — Это прощальное напутствие врачей звучало в ушах несостоявшихся космонавтов погребальным звоном.

Но Гагарин побеждал и отоларингологов, и глазников, и невропатологов, и хирургов. Как рьяно они ни выстукивали на его теле "азбуку Морзе", изъянов не обнаруживалось. Юрий продолжал надеяться…

"Малый КУК", как его прозвали испытуемые, представлял собой вращающееся кресло, на которое человека водружали голым по пояс, густо облепив резиновыми присосками. "Малый КУК" вертится, и на приборы течёт информация. "Главным предметом исследований были наши сердца, — вспоминал потом Гагарин, — по ним медики прочитывали биографию каждого. И ничего нельзя было утаить".

Игольным ушком считалась барокамера: проверка стабильности кровяного давления.

— Представьте себе обыкновенный холодильник, — рассказывал мне один из кандидатов в космонавты, — только повместительней. И дверца плотная, с круглым окошечком из самого толстого стекла. Внутри камера больше смахивает на лифт: ходить нельзя, а сидеть можно. На стенке прибор для измерения атмосферного давления. И одна-единственная красная кнопка: если станет вдруг худо, нажмёшь, и испытание немедленно прервётся. В иллюминаторе то и дело появляется лицо врача. Испытание состоит в том, что давление медленно понижается; воздух становится всё более разрежённым. За этим можно даже самому следить. Чувствуешь себя, как в самолёте: уши закладывает всё ощутительнее, как будто поднимаешься в высоту метров этак тысяч на шесть! И опять-таки всё время знаешь, что ты на твёрдой земле, что рядом люди.

…Наконец Юрий услышал желанные слова: "Стратосфера для вас не предел". И твёрдо вошёл в группу завтрашних космонавтов.

"Завтра" растянулось на недели и месяцы. Начались занятия, и о них Гагарин вспоминал так: "Мы должны были изучить основы ракетной и космической техники, конструкцию корабля, астрономию, геофизику, космическую медицину. Предстояли полёты на самолётах в условиях невесомости, тренировки в макете кабины космического корабля, в специально оборудованных звукоизолированной и тепловой камерах, на центрифуге в вибростенде. До готовности номер один к полёту в космос было ещё ох как далеко!"