Звездный удар

— У меня есть доказательства того, что Толстяк нарушает закон. У Ахимса есть Совет. Они называют себя Оверонами. Короче говоря, невзирая на то что сам Толстяк является Овероном, его действия нарушают соглашение с Пашти, и никто, кроме Шисти, не знает о его поступке. Ни одно разумное существо во вселенной. В настоящее время о Шисти известно только то, что они очень стары и бессмертны.

— И конечно, — добавил Виктор, как всегда пронзительно взглядывая на Шейлу, — именно по этой причине нас вывезли с Земли в такой секретной обстановке. Никакие космические мониторы не зафиксировали пребывания Толстяка на Земле. И не полетели в космос сводки новостей, которые могли бы встревожить Пашти или… кого?

— Шисти, — подсказала Светлана.

В душе Шейлы все перевернулось.

Итак, мы поймали Толстяка на очередной лжи. Радиоволны распространяются со скоростью света.Сделанное ею открытие потрясало ее. Толстяк вовсе не собирался связываться опять с Землей. Ему надо замести следы. Но как? О боже, Шейла, не думай об этом, сейчас не время.

Моше внимательно выслушал перевод Ривы.

— Что же нам делать? Наша планета у них в заложниках. Мы ни на минуту не можем допустить, что нейтрализация ракет — единственное проявление их могущества.

— Парень, у нас есть то, что есть. — Сэм пожал плечами. — Или мы лупим этих Пашти, или Ахимса проделывают что-то забавное с нашим миром.

Шейла хранила молчание, выжидая, какой оборот примет их разговор.

Захотят ли они рисковать? Понимают ли они?

— Это проблема. — Моше ждал, когда Рива закончит переводить. Потом его лицо помрачнело, и он оглядел остальных офицеров. — Вам всем повезло. Вы никогда не видели вашего… вашего сына или дочь обгоревшими, истекающими кровью, убитыми. — Его подбородок дрогнул. — Постоянно живя под угрозой уничтожения с Метзада, символа отчаяния и смерти, мой народ привык к словам “теперь или никогда”.

Товарищ Стукалов, майор Данбер, капитан Даниэлс, мы стоим перед фактом вступления в конфронтацию с двумя врагами. Сначала мы должны нанести упредительный удар Пашти, исключив любую угрозу, которая может исходить от станции Тахаак. А потом, не мешкая, заняться Ахимса.

—Что вы и проделали сначала с сирийцами, а потом с египтянами во время войны Йом Киппура, — поддержал Виктор.

— Хорошая аналогия, но вряд ли применимая, — Моше улыбнулся, и его лицо гнома добродушно сморщилось, что не вязалось с печальным выражением глаз.

Светлана сжала губы.

— Мы не знаем истинной силы Ахимса. Кто-нибудь из вас хоть один раз видел его? Не голограмму, а самого Ахимса, живого? Во плоти? — Она обвела всех взглядом. — Нет? Тогда это все равно что я…

— Черт побери! — взорвался Даниэлс. — Это могли быть роботы! Или, может быть…

— А может, они маленькие надувные шарики, как называет их твой Мэрфи? — спросил Стукалов. — Сэм, мы должны понимать, что, каково бы ни оказалось их физическое обличье, они опасны — как КГБ.

— Я приму это к сведению, — закончив переводить, добавила от себя Светлана.

— Извини меня, товарищ Детова.

Шейла вступила в разговор:

— А кроме того, мы не должны забывать, что наша жизнь на этом корабле целиком зависит от их воли. У нас есть шанс, но этот шанс — единственный. Стоит нам только показать им, что мы собираемся взбунтоваться, как они преспокойно откроют люки и выкинут нас наружу — попробуй выживи. — Она указала на звезды за прозрачными стенами кабины. — Для них это будет единственным выходом в их юридической практике. Посмотрите, как хрупко человеческое тело. Разве они не могут отравить нас своей едой и питьем? Или напустить в помещения газы? Сколько способов может испробовать умный и развитой пришелец, чтобы убить четыреста непокорных человеческих существ, находящихся на корабле такого размера? А мы уже видели, какими удивительными ресурсами они располагают.

— Итак, пусть будет что будет. — Рива подмигнула звездам. выходя из задумчивости. — Я начинаю испытывать отвращение к тактике Ахимса. Мне не нравится, когда меня используют в качестве пешки. Я по горло сыта Ливаном.

— И ты вступишь в игру? — спросила Шейла.

Рива сузила свои зеленые глаза.

— Ты чертовски права, и я сделаю так, что никто не узнает, что я чувствую на самом деле, майор.

Детова вздохнула.

— Я так понимаю, мы собираемся сопротивляться? Что у тебя на уме, Шейла?

— Кое-что есть. Кое-что наклевывается. Я посвящу вас во все детали, как только получу побольше сведений от Светланы и переводы Ривы с языка Пашти. Пока мы можем приходить сюда и разговаривать. И в конце концов что-то придумаем сообща. Люди, это страшный риск, ужасный. Если мы проиграем…

— Мы привыкли рисковать, — сказал Моше, — и, несмотря на все препятствия, находить выход.

— Согласен. — Лицо Сэма было невозмутимо.