Звездный удар

— У нас на Земле для этого есть свое название, маленький негодник. Мы называем это мексиканским синдромом. Итак, ты подключаешь нулевую сингулярность, ты уничтожаешь мой мир, но в то же время и сам погибаешь, Клякса! Парень, клянусь тебе, это так! Я разорву тебя на куски! У тебя не будет ни малейшего шанса выжить! Ты меня слышишь?

— Давай, пусть будет мексиканский синдром! — засвистел Клякса, бока его еще больше опали. — Я не боюсь! Не боюсь, не боюсь, не боюсь! Нет риска — нет славы, Мэрфи. Я понимаю. Да, ты можешь убить меня, но Кляксу никогда не забудут! Я — Оверон!

Черт, этот ублюдок спятил — совсем как Габания! Мэрфи задыхался. По обеим щекам струился пот. Черт! Что делать? Думай! Черт бы тебя побрал, Мэрфи! Он спятил!

— Послушай, если мы убьем друг друга, победителя не будет! Сколько еще лет у тебя впереди? Разве Ахимса не бессмертны? Что хорошего, если ты здесь помрешь? — Он слышал собственные мольбы. — Давай договоримся. О Земле мы уже позаботились. Большинство с нами согласно. Какой смысл делать это?

— Людям нельзя доверять, Мэрфи. Они странное дерьмо, ты знаешь, — пропищал Клякса, подражая ему. Его бока еще больше провисли. Волнение его возрастало, и оболочка начала покрываться шишками. Писклявый голос слабел. — Толстяк совершил ошибку, когда пришел сюда. Нельзя было нарушать запрет. Или люди войдут в космос на моих условиях — или они умрут здесь. — Клякса продолжал медленно сдуваться. — Все мы умрем здесь… распадемся на клетки, растворимся… растворимся…

— Эй! Клякса, черт тебя побери! — Мэрфи видел, как обвисают и съеживаются манипуляторы. Он убрал нож, чтобы ненароком не проткнуть опадающие вялые бока пришельца. Быстро соберись со своими проклятыми мозгами, надувной шарик! Не сплющивайся, маленький ты сукин сын!

Мэрфи был в панике. Если Клякса впадет в прострацию и утеряет контакты с тщательно отрегулированными энергетическими приборами, нулевая сингулярность вовсю заработает, и все они погибнут. Мэрфи посмотрел на мониторы: генератор набирал обороты. Нет, он не сможет подобраться к человеческим пультам и отключить систему. Не хватит времени. Их судьба висела на кончиках вялых, обвисших манипуляторов Кляксы.

Взяв себя в руки, Мэрфи спрятал нож и сказал:

— Ладно! Пока ты победил. Я убрал нож, прости меня, Оверон.

Клякса начал раздуваться, его манипуляторы окрепли.

— Значит, ты видишь в моих действиях смысл? Ты будешь подчиняться?

— Да, — выдохнул Мэрфи, переводя взгляд с мониторов на глаз-стебель Кляксы.

— Выйди отсюда, — снова приказал Клякса. — Я открываю дверь капитанского мостика.

— Отключи генератор нулевой сингулярности, — Мэрфи перевел дыхание, он ненавидел себя за то, что сдался, но он знал, что никогда бы не сделал этого, если бы от Кляксы не зависела вся планета.

— Уходи! — настаивал Клякса.

— После того, как ты отключишь систему. Когда я увижу, что моя планета и люди в безопасности, обещаю, я уйду… Оверон.

— Отлично. Отойди к двери.

Мэрфи сглотнул и отошел. Он смотрел на мониторы и видел, как постепенно энергия уходит из системы. Ему стало легче дышать, но появилось странное опустошение. Что еще мог он сделать? Черт побери!

Дверь медленно открылась, и Мэрфи попятился. Он чуть не споткнулся о мягкий белый шарик: Толстяк катился мимо его левой ноги на капитанский мостик.

Клякса пискнул дрожащим голоском:

— Оверон? Это ты? Ты возвращаешься?

— Возвращаюсь. Чем ты занимаешься? — Дыхательные отверстия Толстяка раздулись от пронзительного свиста.

Клякса отдернул манипуляторы от пульта, сплющиваясь и худея на глазах, стараясь сдержать это стремительное уменьшение в размерах, чтобы не выглядеть смешным.

— Теперь я Оверон! Мэрфи назвал меня Овероном! Теперь это мой корабль! — Кляксе удалось сохранить круглую форму, хотя он все еще сплющивался. Голос его немного окреп. — Теперь и ты должен называть меня Овероном!

— Тебя, штурман?

Мэрфи понял, что у него еще есть шанс.

ГЛАВА 34

Мэрфи дотронулся пальцем до острого конца своего боевого ножа. Когда он посмотрел на двух Ахимса, взгляд его был тверд. Быстрее молнии он кинулся к Кляксе, схватил его и вышвырнул вон из двери, как пляжный мячик. Пролетая сквозь дверной проем, Клякса визжал. Ногой Мэрфи наподдал Толстяку, и Толстяк стремительно выкатился вслед за своим сородичем. Потом Мэрфи вышел и сам, подталкивая их в мягкие бока острием боевого ножа.

Теперь он мог праздновать победу. Эта мысль мелькнула в его мозгу, когда он оглядывал маленький бокс, который теперь вмещал двух сплющившихся, почти плоских Ахимса.

— А сейчас выслушайте мои условия. Вы наши пленники до тех пор, пока мы в состоянии вас везти, пока не найдем какого-нибудь подходящего местечка, куда мы зашвырнем вас, чтобы вы больше не беспокоили нас.