Звездный зверь: Астронавт Джоунз. Звездный зверь. Туннель в небе

— Я? Не знаю. Я знаю, каким было мое отношение к этому раньше. Оно было воинственным.

— Хм?

— Я постоянно мысленно оправдывал себя, говоря, что ошибка в системе, а не во мне. Теперь же я не хочу себя оправдывать. Я вовсе не сожалею об этом, ведь я так много мог бы потерять, если бы не сделал этого. Но я также не хочу уходить от ответственности за свой поступок.

Уолтер кивнул.

— Похоже, у вас здоровый взгляд на вещи. Капитан, совершенных кодексов нет. Человек должен прислушиваться к здравому смыслу, а не слепо следовать предписаниям. Я тоже нарушал правила. За что-то я ответил, за что-то нет. Ваша ошибка могла превратить вас в формалиста, моралистического педанта, в «Правильного Чарли», прямого, но недалекого, который следит за тем, чтобы все неуклонно следовали букве закона. Или же она могла превратить вас в великовозрастного младенца, который считает, что правила существуют для других, а не для него. Но, как я вижу, не случилось ни того, ни другого; думаю, что вы повзрослели.

Макс усмехнулся.

— Спасибо, Датч. — Он встал. — Я пойду в «нору», сделаю кое-какие расчеты.

— Капитан, вы достаточно спите?

— Я? Конечно, я нахожу время вздремнуть на каждом дежурстве.

— Осталось четыре часа, капитан. — Макс сел на койку в рубке управления, сонно протирая глаза. «Асгард» шел по «канве» уже несколько дней, приближаясь к той конечной точке, через которую они выйдут из этого космоса в другой — известный им или незнакомый, в зависимости от того, насколько их представления соответствовали истинной структуре вселенной.

Макс, моргая спросонок, посмотрел на Келли.

— Вы давно здесь? Были здесь?

— Не очень, капитан.

— Вы поспали?

— Ну… знаете, капитан…

— Хорошо, оставим это, вы неисправимы. Ориентиры готовы?

— Да, сэр.

— Начинайте.

Макс сидел на койке с закрытыми глазами, программируя задание и переводя его в бинарные числа, понятные компьютеру, в то время как другие передавали ему данные. Он уже несколько дней не покидал «беспокойную нору» больше чем на несколько минут. Между ориентирами он немного дремал, затем его будили, он производил расчет и снова ложился.

Келли и Ковак заступали на дежурство друг за другом, и Макс старался не переходить на непрерывное дежурство как можно дольше, но заставить Келли отдыхать было трудно. Ланди, Смайт и Ногучи продолжали работать через две смены, затем начали частично совмещать смены, когда ориентиры стали поступать быстрее, чтобы помочь друг другу менять пластины и снимать показания. Для Макса замены не было. Он должен был обрабатывать данные по каждому ориентиру, предоставляя из картотеки своей памяти информацию утраченных справочников.

Вся бригада «беспокойной норы» была в сборе, за исключением Ланди. Он пришел, когда Макс закончил обработку данных и назвал величину поправки.

— Привет с камбуза, — произнес он, ставя на стол галлон мороженого.

— С чем? — спросил Макс.

— С шоколадом, сэр.

— Мое любимое. Когда будете раскладывать по тарелкам, не забывайте, что скоро я буду выставлять оценки за эффективность работы.

— Ну-у, капитан, так нечестно. Келли приходится кормить гораздо большую массу тела, чем вам.

— А у меня очень высокий уровень метаболизма, — заявил Ногучи. — Мне надо еще больше.

— Ногги, у вас в ногах, наверное, запасной желудок. Пусть Келли раздаст, будем надеяться, что гордость не позволит ему съесть больше других. — Макс повернулся к Келли. — Какая сейчас скорость поступления ориентиров?

— Двадцать минут.

— Думаете, надо так часто?

— Чтобы подстраховаться, сэр.

— Хорошо.

Они взяли еще один ориентир, после чего съели мороженое. Затем Макс распределил их обязанности на время перехода. За компьютер он посадил Ковака, а не Келли, поскольку у Ковака результаты всегда сходились с результатами Келли. Келли же он поручил верньерный стереограф, поскольку у него был большой опыт работы на нем. Ланди помогал Келли, Смайт и Ногучи брали ориентиры.

За два часа до перехода Макс вызвал Компаньона и сообщил ему, что корабль приближается к точке перехода; главный инженер заверил его, что сам будет следить за двигателем и вектором.

— Успеха, капитан!

Когда ориентиры начали поступать через десять минут, Макс еще легко справлялся с расчетами, хотя ему пришлось признать, что он не совсем свеж. Теперь он работал без перерывов и поправки были совсем небольшими — должно быть, Компаньон старался изо всех сил. Когда компьютер показал, что до перехода осталось менее часа, Макс встал и потянулся.

— Всем собраться. Кто-нибудь, разбудите Ногги. Все проглотили тонизатор? А где моя таблетка?

Ковак подал ему тонизатор. Макс положил его в рот и запил кофе.

— Хватайте по последнему бутерброду, если хотите. Хорошо, бригада, приступим!

Данные пошли непрерывным потоком. Через некоторое время Макс начал уставать. Едва он успевал сообщить поправку и подать ее в энергоотделение, как Келли давал новые данные. Показалась поправка, указывающая на то, что они сошли с «канвы». Макс снова взглянул на цифры, прежде чем ввести их… затем понял, что на экране уже новые данные.

— Повторите! — прокричал он.