Звездочеты

– Он попросту отослал рабочих на обед, разрешив им отдыхать дольше обычного! – рассмеялся Надыбин. – После чего раскопки продолжили трое: сам Шлиман, его молодая жена София и представитель греческих властей, от которого никак нельзя было избавиться. Но я уверен, что в нашем случае нас не будут опекать так плотно. Поэтому первыми к находке выдвинемся мы с вами. Вдвоем. Всё осмотрим, перепишем, сфотографируем, снимем видеокамерой. А уж затем вернемся в город, созовем пресс-конференцию и сделаем соответствующее сообщение.

– Блестящий план! Но не пытаемся ли мы бежать впереди паровоза? Точнее, не пытаемся ли, по вашему же выражению, гнать лошадей, да еще на узкой тропе?

– Иронизируете?

– Всего лишь испытываю ваш план на прочность.

– Хм! И учтите, что в этом плане немаловажная роль принадлежит вам, – жестко напомнил Надыбин. – Переговоры с местными властями и учеными, организация пресс-конференции – тут вам и карты в руки… – он вздохнул. – Впрочем, вы правы, это дело будущего, хотя и не слишком отдаленного. Есть, однако, шаги, которые я, именно я, должен сделать в первую очередь.

– Что же это за шаги?

Надыбин с благоговением посмотрел на портрет Шлимана и воскликнул:

– Пора! Да, пора, наконец, решиться на мужественный шаг. И я его сделаю. Не далее, как завтра. – Он сощурился: – Вы привезли иностранный паспорт?

– По счастью, он валялся не слишком далеко…

– Давайте сюда! На нашу удачу, подвернулся человек, который сам оформит билеты и выполнит все необходимые формальности. Через четыре дня в Самарканд летит чартерный рейс. Вот на нем мы с вами и отправимся в путь. В местном аэропорту нас будет ждать Аркадий, который вылетает туда на пару дней раньше, чтобы подготовить нашу поездку в горы. Я также поручил ему взять напрокат два джипа.

– Зачем так много, если нас будет всего трое?

– Таков совет Аркадия. В горах тяжелые подъемы, и одна машина может где-нибудь застрять. Вторая нужна для подстраховки. Итак, мы вылетаем через четыре дня. Я настоятельно прошу вас уладить за это время все свои дела, чтобы позднее уже не отвлекаться на пустяки. И еще: послезавтра я собираю здесь своих родственников, чтобы объявить им некое важное решение. Это событие должно стать одной из ключевых глав будущей книги об экспедиции. Я хочу, чтобы вы тоже присутствовали на этом званом ужине и зафиксировали его во всех подробностях. Я познакомлю вас со всеми своими родственниками. Они, в сущности, неплохие люди, но приземленные, бескрылые, погруженные в быт, и я могу им только сочувствовать.

– Лариса Леонардовна тоже будет? – нежданно для себя самого спросил я.

Он нахмурился:

– Как же без нее! Кстати, хорошо, что вы о ней спросили. Ибо я обязан вас предупредить о том, что до тех пор, пока экспедиция не начнет работу, ни одна живая душа не должна знать о наших планах. И даже догадываться о них никто не должен. Никакой огласки, ни малейшей утечки информации. Это единственное, чего я опасаюсь. Если сведения о наших планах, не дай бог, просочатся в печать, журналисты обязательно поднимут шум, раздуют сенсацию, и при неудачном раскладе меня попросту оттеснят в сторону от моей мечты. Как в свое время пытались оттеснить Шлимана. Особенно будьте осторожны в беседах с моими родственниками. Прежде всего, с Ларисой. Вот у кого длинный язычок. Она за полчаса разнесет весть по всему городу, приукрасив ее несуществующими, но весьма живописными подробностями.

Он посмотрел мне в глаза и заговорил горячо, хотя и сбивчиво:

– Слушайте, мой друг! С моей стороны это не блажь и не каприз. Это стремление сделать в жизни что-то полезное, оставить добрую память о себе. Перелистайте книги Шлимана, он хорошо написал об этом. Обет молчания, вот что требуется сейчас от каждого из нас. До той поры, пока мы не раскрутимся. А уж затем я сам попрошу вас организовать широкую рекламную кампанию. Но только по моему сигналу. Сейчас об этом деле знают трое: вы, я и Аркадий. Мы с Аркадием оба заинтересованы в молчании. О том же я настоятельно прошу вас. Запомните, мой друг: я очень покладистый и отходчивый человек, чего бы там обо мне не говорили за моей спиной. Я умею прощать людям их ошибки, смотрю сквозь пальцы на их слабости. Но я никогда не прощу того, кто вольно или невольно покусится на мою мечту. Одно неосторожное слово в этом тонком деле может навсегда развести нас с вами и сделать врагами. Смертельными врагами. Извините меня за резкость, но я посчитал своим долгом сказать вам правду, – он крепко, до хруста сжал мою руку.

– Да не волнуйтесь вы так, – ответил я. – Ведь я уже дал вам слово. Не нужно тратить впустую так много времени, клятву не приносят двадцать раз подряд. Давайте будем считать, что на теме обета молчания мы поставили жирную точку.