Звездочка

Возможно, некоторые черты характера достаются нам от родителей. В таком случае страсть к упорядочиванию была у Терезы от матери. Мария быстро нашла в шкафу большую коробку, подписанную «Маскарадные костюмы». Арвид с Улофом, в отличие от сестры, не имели ничего против переодеваний. Через несколько минут Мария вернулась в кухню с гримом красного и черного цвета, черным плащом и пластиковыми зубами с выдающимися клыками.

— Будешь вампиром, — объявила она дочке. — Ты ведь знаешь, кто такие вампиры, да?

Тереза кивнула, и Мария восприняла это как знак одобрения.

Йёран вернулся домой в восемь, и прямо на пороге Мария попросила его съездить в школу, забрать дочку с дискотеки. Он развернулся и на автомате пошел обратно к машине. Неделя на работе выдалась такая, что он чудом дожил до пятницы.

Когда Йёран подъехал к школе, из спортзала доносилась громкая музыка, а у входа играли в догонялки переодетые ведьмами и привидениями дети. Йёран потер глаза и проморгался. Ему нужно сейчас войти в этот сотрясаемый музыкой зал, полный разгоряченных детей и их дружелюбных родителей. Нет, он не выдержит. Больше всего сейчас ему хотелось оказаться дома, но он должен превозмочь себя и увезти дочь. Собрав остаток душевных сил, Йёран поднялся на крыльцо и вошел внутрь, кивками и улыбками приветствуя других родителей, с радостью организовавших этот маленький ад.

Полутемный зал освещали разноцветные лампочки. Пол был усыпан леденцами и попкорном. Дети из младших классов, одетые разнообразными монстрами, бегали друг за другом по залу под песню Маркулио, где речь шла о том, как он, катясь по склону на лыжах, въехал в елку и повредил свой «инструмент». Йёран прищурился, пытаясь найти в этой толпе дочку. Ему пришлось сделать круг по залу, прежде чем он обнаружил Терезу, одиноко сидящую на стуле у стеночки со сложенными на коленках руками. Ее глаза были обведены черным, а рот казался распухшим. Из уголков губ текла нарисованная кровь.

— Здравствуй, дочка. Ну что, поедем домой?

Тереза взглянула на отца. Ее глаза сверкали, выделяясь на фоне черных кругов. Она поднялась со стула, и отец протянул ей ладонь. За руку она его брать не стала, но пошла за ним к выходу.

Йёран с облегчением захлопнул дверцу машины. Наконец они снова одни, и все звуки приглушены. Тереза сидела на пассажирском сиденье, глядя прямо перед собой.

— Ну, как все прошло? — спросил он, покосившись на дочку.

Тереза промолчала. Йёран завел автомобиль и вырулил со школьной парковки. Когда они выехали на шоссе, он поинтересовался:

— Конфет-то поела?

Тереза что-то пробормотала в ответ.

— Не понял, повтори.

Снова неразборчивое бормотание. Йёран взглянул на дочь:

— А что у тебя во рту?

Тереза открыла рот и показала вставные пластиковые зубы с клыками вампира. У Йёрана по спине побежали мурашки. На секунду ему показалась, что она выглядит отталкивающе.

— Ты уже можешь их вынуть, дорогая, а то папа не понимает, что ты ему говоришь.

Вынув зубы, Тереза зажала их в кулаке, но по-прежнему молчала.

— Так что, вас угощали леденцами? — попробовал Йёран еще раз.

Девочка кивнула. Уставший Йёран выдумал лишь одну фразу, которой смог продолжить этот диалог:

— Вкусно было?

— Я не могла попробовать.

— Почему же?

Тереза подняла руку с зажатыми в кулаке зубами и показала отцу. У Йёрана защемило в груди.

— Детка, ты ведь могла их вынуть… и поесть конфет, — сказал он с грустью.

Тереза покачала головой и до самого дома не произнесла больше ни слова. Лишь когда Йёран заглушил мотор и они остались одни в темноте и тишине, она произнесла:

— Я говорила маме, что не хочу идти. Я говорила ей!

6

Семья Терезы жила в одном из новых домов, которые построили на месте бывших полевых угодий. От ближайших соседей их отделяла тонкая полоска леса. В лесу было два больших камня, а вернее, даже две скалы. Одна из них располагалась над другой таким образом, что под ними образовалось что-то наподобие грота. Той осенью, когда Терезе должно было исполниться десять, она стала все больше времени проводить в этом лесном убежище.

Однажды в конце сентября Тереза сидела в гроте и сортировала разноцветную листву. Вдруг чья-то тень заслонила выход. Подняв голову, она увидела мальчика своего возраста.

— Привет, — сказал он.

— Привет, — ответила Тереза, мельком оглядев его и снова вернувшись к листьям.

Мальчик молчал и не уходил. Выглядел он как-то странно — на нем была голубая рубашка, застегнутая на все пуговицы. Тереза попыталась сосредоточиться, но сложно делать что-то, когда на тебя смотрят. «Когда он уже уйдет?»

— Сколько тебе лет? — спросил мальчик.

— Десять. Будет через месяц. И одну неделю.

— А мне уже две недели назад десять исполнилось, — гордо заявил мальчик. — Значит, я тебя старше на целых семь недель. Тереза равнодушно пожала плечами. Этим мальчишкам лишь бы хвастаться. Вдруг сортировка листьев, поглощавшая ее внимание еще пять минут назад, показалась Терезе занятием для малышей. Она сгребла листья в кучу, но покинуть свое укрытие все равно не могла — незнакомый мальчик загораживал выход.