Звездолет в лесу

Все смотрели на него как на полководца, ожидая приказов. И он это понял. Обвел всех строгим взглядом и приказал:

— Чтобы к утру по всем квартирам выявить этих клопов. Если до утра не сделаем — кранты. Они вас используют! Я уже ребят послал за оружием. Будем вооружаться, понятно? Ну? Чего молчите? Понятно?

— Разумеется, мы понимаем всю серьезность момента, — сказал тогда Лев Абрамович. — Но я полагаю, что компетентные организации должны быть поставлены в курс дела.

— Ты только попытайся, сионист, — сказал Аполлон. — Ты только попытайся. Лучше ползай на коленках, ищи, куда к тебе враги забрались. Ты об этом думай. Ну, где твой прячется?

— Я не имею представления!

— Не имеешь? Граждане, он не имеет представления! Значит, он — шпион этих самых пришельцев. Шпион и разведчик. И будет казнен. Нет, не дрожи, не падай в обморок, сейчас я тебя не трону. Но если ты до утра не найдешь и не ликвидируешь своих клопов, то я приду и ликвидирую клопов и тебя заодно, понял?

— Понял.

— Тогда старайся. Думай, где у тебя враг!

— У него новые часы! — сказала быстро Салима. — Он мне хвастался. Откуда новые часы?

— Вот видишь, сионист, как народ помогает нам, органам порядка? Показывай часы!

— Я их купил!

— Ну-ка, «сейко» купил? И сколько заплатил? Молчишь? И правильно делаешь. А мы все вместе: мы ненавидим эти часы! Ну: ненавидим!

На глазах у всех часы щелкнули и исчезли — лишь божья коровка бежит по ладони Аполлона, а тот хохочет — жизнь его, такая бессмысленная и никому не нужная еще утром, стала важной, руководящей, теперь он впервые за много лет получил возможность и моральное право распоряжаться, казнить, миловать и наводить порядок!

Щелк — лишь теплая розовая жидкость стекает по пальцам!

— Именно так! — Аполлон-Союз указал пальцем на ухо Катьки и сказал: — А ну снимай этого пришельца!

— Это мое, — сказала Катька.

— Врешь!

— Врет! — помогла сразу Салима. — Совсем недавно не было.

— Да это еще мое, моя мама мне подарила! — возмутилась бабушка.

— Знаем мы этих мам. Смотри, я ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу… — Он протянул руку и дернул за сережку.

Катька ахнула. Сережка была в руке Аполлон-Союза, а из Катькиного уха потекла кровь. Доник, не соображая, что делает, кинулся на Аполлон-Союза с криком:

— Уйди, гад! Уйди, фашист!

Аполлон-Союз с неожиданной резвостью подставил колено — Доник налетел на колено, дыхание сорвалось, он упал бы, если бы его не успел подхватить Лев Абрамович, который стал его уговаривать:

— Мальчик, не надо, потерпи, обязательно надо потерпеть, они сейчас уйдут, они всегда уходят, в конце концов они уходят…

Доник пытался освободиться от мягких, дрожащих пальцев Льва Абрамовича, поэтому он не уловил момента, когда у бабушки оказался в руке пистолет. Большой черный пистолет. Бабушка поднимала его, словно отталкивала от себя, и вдруг стало тихо, будто ни одного человека вокруг. И бабушка произнесла очень тихо, почти шепотом:

— Тебе же сказали, чтобы ты ушел. Сколько надо повторять? Ну!

И это последнее слово прозвучало отдельно и слишком громко — хоть уши затыкай, чтобы не лопнули барабанные перепонки.

И сразу тишина исчезла, и коридор наполнился, как компот ягодами, разными голосами.

— Убивают! — кричала Салима.

— Я ухожу, ухожу, ты чего, я ухожу. — Это говорил Аполлон-Союз.

— Милицию надо позвать! — Это неизвестно кто закричал.

— Тетка, не стреляй, мы пошутили! — Это тоже незнакомый голос.

— Мама, осторожнее, он выстрелит!

— Пустите! — В этом голосе Доник узнал собственный голос. Лев Абрамович отпустил его.

Доник кинулся не к бабушке, а к дверям, в которых толклись, отступая, Аполлон-Союз и его свита.

— Давайте, — сказал он, выталкивая их. — Скорее, разве вы не видите…

Только оказавшись на лестнице, защищенный от бабушки косяком двери, Аполлон-Союз крикнул:

— Нас не запугаешь! Чтобы завтра ни одного!

Бабушка царственно отстранила пытавшегося помешать ей Льва Абрамовича и вышла на лестничную площадку.

По лестнице, сшибая друг друга, горохом, мешочным обвалом понеслись незваные гости. Они матерились, кричали, они были в панике, как стадо перепуганных коз.

— Ну, бабушка, — сказал Доник, — я от тебя не ожидал.

— А я ожидала? — спросила бабушка.

— Откуда у тебя пушка?

Остальные выглядывали из квартиры в открытую дверь, но на лестничной площадке были только бабушка и Доник.

— Какая пушка?

Доник поглядел на бабушку — в руке у нее была мухобойка — проволочная палочка с хлопушкой на конце. Бабушка тоже смотрела на свою руку.

— Лучше допустить, — сказал Лев Абрамович, — что ничего не было. И мы ничего не видели. Это снимает массу тревожных проблем.

Они вернулись в квартиру, Салима закрыла дверь на цепочку.

Мама принесла пластырь и заклеила Катьке ранку.

Все прошли на кухню — центр квартиры, нейтральную территорию. Кто сел на табуретку, кто стоял.

Это был военный совет.

— Я был не прав, — сказал Лев Абрамович. — Ничего не снято. Все проблемы остаются.

— А я думала, что ты часы «сейко» украл. А оказывается, шпионы дали, — сказала Салима радостно. — А теперь отобрали. Нехорошо, а?