Звездопад

Маке сделалось не по себе. Она опять отошла к автобусной остановке и остановилась под тускло горящей лампочкой. «Он видел, что и в ту, и в другую сторону проехали по два автобуса. Стало быть, дамочка уезжать не собирается. Неплохо высчитано. Торговцы — они считать мастера…»

— Красотка!

Мака вздрогнула. Хоть она и ждала, что продавец вот-вот заговорит с ней, в первое мгновение испугалась, но потом шагнула к ларьку.

— Чего изволите? — Продавец чуть ли не по пояс вылез в окно. — Не стесняйся, дорогая, все, что душе угодно!

Мака остановилась и, глядя ему в глаза, сказала:

— Отстань. Сделай одолжение — отстань!

Продавец, как улитка в раковину, вполз назад и оперся подбородком об руки.

— А я что? Я ничего… Я говорю, может, нужно что-нибудь… Больница тут под боком, мало ли что человеку может понадобиться.

— Закрой свое окно, сделай одолжение, — повторила Мака.

Продавец опустился на стул. Теперь только его круглая голова возвышалась над стойкой.

«Сколько же прошло времени?» Мака вернулась на остановку и посмотрела на часы: стрелка отсчитала каких-нибудь шесть минут. «Хоть бы он сообразил одолжить машину у Джумбера».

Далеко на дороге показались ярко горящие фары. Автомобиль мчался на огромной скорости, и фары вырастали, приближались.

Мака облегченно вздохнула.

— Слава богу… едет.

Завизжали тормоза. Машина замерла, покачиваясь на рессорах.

«Победа»?!

Мака не двинулась с места.

— Быстрей! Чего стоишь? — послышался из машины голос Бичико.

Да, перед ней стояла «Победа», то ли синяя, то ли зеленая, но главное — не светло-коричневая.

Мака подбежала к машине и, еще стоя одной ногой на земле, крикнула:

— Скорее! Прошу вас, скорее!..

Как Мака и предполагала, сына пришлось забрать с собой. Теперь ей предстояло вечерами бегать из больницы домой, укладывать ребенка спать и возвращаться к отцу. И она решила забрать в Ианиси свекровь — бабку Магдану, к которой привык маленький Гоча. К тому же свойственницы — Магдана и Ольга — поговорили бы между делом о Бичико и Мери и, быть может, с божьей помощью и с помощью Гено, который в свободное от работы время обещал наезжать, нашли бы выход из положения.

Таким образом, Гено оставался один и, провожая семью, вдруг остро почувствовал это.

— Как же ты теперь? — крикнула ему Мака из окна машины. — Позвони в школу. Скажи директору, что бюллетень я оформлю там, на месте, когда отец оправится… Но как же ты будешь без меня?

Звук мотора заглушил голос жены, а Гено все смотрел вслед отъехавшей машине и думал: «Она словно рада, словно гордится тем, что ребенок не может без нее, что отец не соглашался на операцию до ее приезда, что брата ценят из уважения к ней, а муж… как же ты без меня?..»

Пока машина не скрылась из виду, Гено стоял на дороге и смотрел ей вслед.

Утром он встал пораньше, наскоро позавтракал, запер дом и отправился в редакцию. За эти сумбурные дни у него накопилось много работы.

Он протиснулся между типографскими столами в свой кабинет и, пока не пришел его сосед по комнате, Шакро, работал, не поднимая головы.

Прежде чем взяться за бумаги и авторучку, Шакро надел сатиновые нарукавники, защищавшие пиджак, потом пригладил аккуратно причесанные редкие волосы и попросил у Гено разрешения воспользоваться телефоном.

Гено с улыбкой кивнул ему.

Шакро поговорил по телефону с каким-то директором, через каждое слово почтительно повторяя «товарищ директор», потом тщательно сложил на столе газеты, письма и вырезки из центральной прессы и, как только Гено дочитал гранки, обратился к нему:

— Пожалуйста, извини меня, я хочу спросить, как самочувствие твоего тестя?

Гено поджал губы и без слов покачал головой.

— Что ты говоришь? — огорчился Шакро.

— Сегодня будут оперировать, — сказал Гено. Он еще раз просмотрел гранки, зачеркнул целую фразу, дописал новую и отложил полосу в сторону.

— Мудрый я человек, — выждав приличное время, сказал Шакро и лукаво улыбнулся. — Ни за тещу переживать не приходится, ни за тестя.

— Мудрый ты человек! — проговорил Гено и проставил номер на полях отложенной полосы.

— Удели мне, пожалуйста, минутку, будь другом! — Шакро покосился на дверь. В коридоре послышались чьи-то шаги. Типография еще не работала.

— Слушаю! — отозвался Гено, вычитывая новый лист.

— Что собираются делать с Доментием?

— С редактором?

— Да.

— А что? — Гено поднял голову. — Почему ты спрашиваешь?

— Тогда, может быть…

— Что-нибудь случилось?

— Говорят, его переводят в райком.

— В первый раз слышу.

— Инструктором…

— Хотят убрать отсюда?

— Вот и сегодня он вызван к секретарю…

Дверь приоткрыла молоденькая корректор Циала Жгенти. Шакро поспешно надорвал конверт, лежавший на столе, и стал читать письмо.

— Доброе утро! — Циала улыбнулась Гено и подмигнула в сторону Шакро.

Гено без улыбки кивнул ей и поднял вверх большой палец: мол, Шакро вот такой парень.

Циала прижала руки к груди и закатила глазки.

Постепенно собрались типографские рабочие. Залязгали, застучали станки — рабочий день начался.

Редактор пришел часам к двенадцати, но Гено его не видел.