Звездопад. В плену у пленников. Жила-была женщина

— А потом, когда я, наконец, заберусь туда, — Ушанги махнул рукой в ту сторону гор, где была деревня и школа, в которой он работал, — и проведу там урок, можешь себе представить, на каком уровне он пройдет.

— Я думаю, твой урок все-таки будет неплох.

— Не обольщайся, — покачал головой Ушанги. — Потом возвращаюсь домой, а там, если хозяйством да виноградником не заняться, на учительскую зарплату семью не прокормишь. Не-ет! На библиотеку деревенскую кошусь, как на грешницу, как на искушение, боюсь, как бы не совратила…

— Почему перестал писать для нас? Без твоих заметок газета скучнее.

— Тогда я еще не сдавался. Брыкался, брат, из последних сил. А теперь…

Ушанги встал.

— Что? Уходишь?..

— Пойду. Виноградник нужно мотыжить и окучивать. Да и вина в чане убавилось, перелить придется… Эх, старина! — Заглянул бы как-нибудь на досуге, что ли? Хлеб без тебя черствеет и вино киснет… Нет, я серьезно, заходи — рад буду!..

— Узнаешь вон того? — Гено кивнул на мужчину, появившегося у входа в сквер, в конце аллеи.

— Представь себе, не узнаю. В самом деле не узнаю, — улыбнулся Ушанги. — По нашим конспектам институт окончил, а теперь где вынырнул?.. Эх, дай бог каждому!..

Мужчина, заложив руки в карманы кителя, неторопливо прошествовал в чинаровую аллею.

— Куда это он путь держит, хотел бы я знать?

— Не то что сейчас — когда он рядом сидел в аудитории, я и тогда не мог понять, куда он ходит и зачем.

— Пожалуй, и я пойду.

— Едем ко мне, если есть время.

— Нет, на такое я сейчас не раскачаюсь. Схожу, узнаю, может быть, фильм приличный сегодня, а потом домой. Тоже дел невпроворот — дом недостроенный стоит.

У выхода из сада Гено задержался:

— Слышал? Доментия переводят от нас.

— Куда?

— В райком. Инструктором.

— Если он, будучи редактором, выпивал, инструктором тем более не бросит.

— Да нет, не только из-за этого. Я думаю, из-за статьи. Я еще не говорил с ним, но мне так кажется.

— А что за статья такая?

— Да ничего особенного — на прошлой неделе материалы рейда были опубликованы, он их статьей сопроводил.

— Вот оно что!.. Посмотри, тебе кто-то машет.

— Где?

— Не там. Вон, около аптеки. В красном платье…

— А-а, наш корректор!..

— Циала? Все никак не выдадите замуж? Или не в силах расстаться?

С Циалой была незнакомая пухленькая девушка в платье с глубоким вырезом, низко открывавшим розоватую грудь.

— А эта пышка тоже корректор?

— В первый раз вижу.

— Мне сейчас не до светских разговоров. — Ушанги оглядел себя, издали поклонился девушкам, собираясь уйти, но Циала, смеясь смуглым чернявым лицом, преградила ему дорогу.

— Здравствуйте, Ушанги!

— Здравствуйте! — Ушанги угрюмо пожал протянутую руку.

— Ты куда, Гено?

— Никуда. Слоняюсь… Что это за хорошенькая девушка с тобой?

— Эта хорошенькая девушка?.. — Циала свысока глянула на подругу, которая была меньше нее ростом.

— Ну, я пошел, — Ушанги все-таки собрался. — Всего хорошего! Заходи как-нибудь, Гено.

— Напугал ты меня — автобусы не ходят…

— Куда? Куда? — заинтересовалась Циала.

— Ко мне в деревню. Вот и Циалу прихвати с собой.

— А эта девушка в чем провинилась? — Гено улыбнулся незнакомке.

— И ее тоже. Ну, бывайте. — И Ушанги ушел.

— Мог бы укоротить свои штаны… — хмыкнула Циала, глядя ему вслед, потом обернулась к Гено и спросила: — Признавайся все-таки, куда ты идешь?

— Успокойся, Циала. Я иду с вами.

— Нет, я серьезно. Мне ужасно интересно, куда ходят женатые мужчины.

— В кино собирался, — сказал Гено.

— Ой, а я его вчера посмотрела!..

— Не беда, посмотришь еще раз. А твоя подруга тоже уже посмотрела?

— Не знаю. Ты видела этот фильм, Тебро?

Тебро покачала головой.

— Тебро… Кто дал тебе такое чудесное имя? — Гено подался вперед и заглянул в лицо девушке, шагавшей рядом с Циалой.

— Мама, — с явным удовольствием ответила девушка.

— Давайте поедим мороженого, а потом можешь идти в кино.

— Один?

— Возьми с собой Тебро.

— Охотно. Но мы опоздаем.

— Можно на второй сеанс. Будь Мака дома, я не стала бы тебя задерживать.

— Верно, Маки дома нет! Значит, идем в наше «счастливое» кафе!

— Вроде, когда Мака здесь, ты так уж нигде не бываешь!

— Да, но тогда, сидя за столом, я чувствую над собой… — Гено понял, что увлекся, и замолчал.

— Сейчас же перестань! Тебро решит, что ты серьезно! — воскликнула Циала. — Если б ты только знала, Тебро! У него жена — сущий ангел!.. Фу, противный! — Циале хотелось показать подруге, что она на короткой ноге с начальством. — Если это кафе, — сказала она, входя в странное дощатое помещение, сколоченное в форме цилиндра, — то что же тогда амбар?

— А Тебро никогда не разговаривает или только сегодня?

— Тебро? — Циалу словно удивил этот вопрос. — Она еще заговорит. Потом.

Гено покоробило какое-то невысказанное (а может быть, как раз прозвучавшее в ее словах) превосходство.

— С такими глазами Тебро могла бы совсем ничего не произносить, — сказал он.

Циала вдруг порывисто обернулась к подруге и заглянула ей в лицо.

— Да, ее глаза умеют говорить…

Циала все-таки посмотрела фильм во второй раз. Во время сеанса она шепталась с Тебро, объясняла ей происходящее на экране, заранее рассказывала события.