Звездоплаватели

Он очень устал и решил, что самое лучшее — это заснуть до наступления дня.

Он проспал восход солнца. Измученный организм предъявил свои права, и Камов проснулся около полудня.

Осмотр занял два часа.

Огонь выжег длинную просеку, на которой совершенно исчезли даже следы растений. По сторонам стояли оголённые стволы, обожжённые и почерневшие. На том месте, где был звездолёт и где, следовательно, с наибольшей силой действовал огненный ураган, сдвигая с места тяжёлую машину, песок частично расплавился, превратившись в бурое стекло. Колёса вырыли глубокие колеи.

Камов аккуратно записал все результаты своих наблюдений и выводы из них. Теперь можно было отправляться за продуктами.

Голод становился мучительным. Последний раз он ел вчера утром, а с тех пор на его долю выпало много потрясений. Камов решил найти звездолёт Хепгуда, взять из него необходимое количество воды и продуктов питания, а затем вернуться обратно к обелиску.

О том, что можно гораздо удобнее устроиться на американском корабле, он не хотел думать. Он будет жить свои последние дни здесь…

Следы гусениц исчезли: они были начисто стёрты песком и ветром.

Камов направил машину прямо на запад.

Там, пройдя сто пятьдесят километров он будет искать звездолёт. Он помнил, что во время первой экспедиции они с Пайчадзе всё время держали направление строго на запад и не отклонялись в сторону.

Очень счастливое обстоятельство! Не будь его, задача найти маленький корабль среди бесконечной пустыни была бы безнадёжна.

Единственный ориентир на пути — «болото» — находился в пятидесяти километрах; пройдя это расстояние, Камов убедился, что направление было взято правильно. Он легко узнал памятное место, достигнуть которого так торопились они с Мельниковым. Дальше вездеход пошёл быстрее.

Когда счётчик показал, что пройдено сто пятьдесят километров, Камов остановил машину и, выйдя из неё взобрался на крышу.

Американского звездолёта нигде не было видно.

Камов понял, что уклонился от прежнего пути. Но насколько?

На этот вопрос трудно было ответить. Подумав, он решил повернуть под прямым углом направо и пойти в этом направлении десять километров. Если корабль не будет обнаружен, то он вернётся по следу обратно и повторит такой же манёвр влево. Если и в этой стороне он не найдёт звездолёта, то будет искать его, совершая на местности всё более и более широкие круги.

Вернуться, не найдя корабля, — значило обречь себя на смерть от голода. Камов был уверен, что отклониться намного он не мог. Цель находилась где-то недалеко.

И действительно, пройдя около восьми километров, он увидел с левой стороны песчаный холм. В первую секунду ему показалось, что он опять наткнулся на скалы, но, приглядевшись, узнал звездолёт, возле которого буря, встретив препятствие, нанесла целую гору песка.

Входная дверь оказалась скрытой под этой горой, и Камов затратил не меньше трёх часов, пока добрался до неё. Хорошо ещё, что в вездеходе остались лежать лопаты, которые они брали для похорон останков Хепгуда. Без лопат ему пришлось бы раскапывать песок руками.

В третий раз он вошёл внутрь американского корабля. В первый раз он был тут с Пайчадзе и Бейсоном. Второй раз с ним был Мельников, сейчас он был один.

Возле пульта управления лежал плотный конверт, который он сам положил туда. В нём акт о гибели командира этого корабля.

«Как странно сложилась судьба! — подумал Камов. — Оба звездолёта потеряли на Марсе своих конструкторов».

Он сразу нашёл алюминиевый ящик, в котором лежали продукты, и поразился бедности его содержимого: банки свиных консервов, консервированных фруктов, коробки с сахаром, сухарями и печеньем. Больше ничего не было.

Пили же что-нибудь американцы? Где-нибудь должна быть хотя бы вода. Теперь Камова, больше чем голод, мучила жажда, и он стал искать, всё больше удивляясь хаотическому нагромождению резервуаров, баллонов, ящиков и различных сосудов, среди которых было трудно повернуться.

В большом алюминиевом баллоне он нашёл воду. Она резко пахла металлом и, как показалось Камову, резиной. От баллона шли гибкие трубки к двум продолговатой формы ящикам, похожим на гробы. Вода явно предназначалась не для питья.

Наконец он нашёл несколько баллонов с апельсиновым соком. «Ну, что ж! Это не так плохо!» — решил он.

Утолив голод и жажду, Камов занялся поисками бумаги. Её нигде не было.

«Хепгуд был учёным, — думал Камов. — Он должен был вести наблюдения и записывать их. Тетради с его записями должны быть».

Возле пульта управления лежал большой чемодан жёлтой кожи. Его замки были заперты. Ключа не было.

«Это чемодан Хепгуда. Очевидно, в нём лежат его записи. Неприятно, но придётся вскрыть замки. Другого выхода нет».

Чтобы не тратить времени на поиски, Камов сходил к вездеходу и принёс оттуда необходимый инструмент. Замки были крепкие, и он довольно долго возился с ними.

Но вот чемодан открыт.