Звездоплаватели

Казалось, что у них не было возможности надеяться, но они всё же надеялись. Таково спасительное свойство человека. Приговорённый к смертной казни на что-то надеется даже стоя на эшафоте. Инстинкт самосохранения всегда властно проявляет свою силу.

Звездоплаватели вели счёт времени по земным часам. Они не обращали внимания на восходы и заходы Солнца на горизонте Цереры. Они жили своими сутками.

И вот на одиннадцатый день их плена появились первые признаки истощения запасов кислорода.

Проснувшийся первым, Второв заметил, что дышать трудно. Кружилась голова, слегка тошнило. Он понял, что воздух насыщен углекислотой - продуктом дыхания. С автоматической подачей свежего воздуха что-то случилось.

Он не испугался. С каким-то удивившим его самого равнодушием он подумал, что это, вероятно, конец. И бессознательно, возможно, по привычке, приобретённой за почти двухмесячное пребывание на фаэтонском корабле, он дал мысленный приказ очистить воздух.

Таинственные приёмники восприняли и исполнили его желание. С непостижимой быстротой воздух стал чистым. Это случилось столь молниеносно, что проснувшиеся вслед за Второвым Белопольский и Коржевский ничего бы не заподозрили, если бы Второв тут же не рассказал им.

Это было предупреждающим сигналом.

Автоматы, ведавшие воздухом звездолёта, не могли работать без какой-то энергии. Эта энергия истощалась. Они не могли больше действовать беспрерывно. И, когда люди спали, автоматы остановились. Приказ Второва возродил их к жизни. Надолго ли?..

- Ну вот и всё! - только и сказал Белопольский в ответ на сообщение Второва.

Через три часа снова повторилась та же история. Было ясно, что конец приближается раньше, чем они думали.

Бесполезной оказалась тщательно и жёстко проводимая экономия. Они могли бы есть и пить сколько хотели. Смерть приближалась к ним совсем с другой стороны - предстояло погибнуть от удушья.

- Мы можем жить некоторое время за счёт кислорода в баллонах, - спокойно сказал Белопольский.

- Самое время вспомнить о пистолетах, - отозвался Коржевский.

Константин Евгеньевич вздрогнул.

- Дайте его сюда, - приказал он.

- Нет, - Коржевский усмехнулся кривой улыбкой. - Не дам! Вы не лишите меня права избавиться от мучений.

Белопольский подошёл к биологу.

- Я вам приказываю! - сказал он холодно, - пистолет!

И так сильна была привычка беспрекословно подчиняться этому человеку, что Коржевский отдал оружие. Потом он упал лицом вниз и замер.

- Ваше! - повернулся Белопольский к Второву.

Молодой инженер пожал плечами.

- Возьмите, если хотите, - сказал он, вынимая пистолет из кармана. - Мне он совершенно не нужен. Но только на мой счёт вы могли бы быть спокойны. Я звездоплаватель, а не истеричная барышня.

Последние слова он адресовал Коржевскому, вспомнив средство, применённое Мельниковым к нему самому.

- Хорошо! - сказал Белопольский. - Оставьте у себя. - Он замолчал, точно погрузившись в свои тайные мысли, потом прибавил: - С нашей смертью не оканчивается звездоплавание. Многие в будущем не раз попадут в тяжёлое положение. Какой же пример должны мы им оставить? Как вести себя? Ведь нас найдут, рано или поздно. Причина нашей смерти станет известна. Покончить с собой - чего проще! Мы должны думать не о себе, - с нами всё кончено, - а о других. Не создавать прецедента.

Коржевский сел на полу. К удивлению Второва, его лицо было совсем спокойно.

- Вот об этом я не подумал, - сказал он. - Вы правы, Константин Евгеньевич!

- Следовало подумать.

Второв рассмеялся. Тон Белопольского, которым он сказал эти два слов, был добродушно ворчлив и до смешного не соответствовал смыслу разговора. Словно не о жизни и смерти шла речь, а о чём-то совсем незначительном.

В течение следующих двадцати четырёх часов фаэтонские автоматы действовали исправно. За это время звездоплаватели снова заснули на восемь часов, несмотря на опасение не проснуться больше.

Наступил двенадцатый день пребывания на Церере.

К вечеру этого дня перебои в подаче воздуха стали принимать угрожающий характер. Пришлось впервые прибегнуть к земному кислороду, открыв кран баллона.

- Не попробовать ли нам перейти в другое помещение? - предложил Второв.

И верно. Могло случиться, что испортились те автоматы, которые питали кислородом и очищали воздух только в этом отсеке, а другие могли сохранить «жизнеспособность». Фаэтонские механизмы были весьма разумны и могли не действовать там, где никого не было.

Но увы! Куда бы они ни переходили, везде было одно и то же. Очевидно, всё управление воздухом, на всём корабле, питалось от одного источника.

Не оправдалась и эта, последняя надежда.

Они вернулись «домой».

Время остановилось для них. Каждый ушёл в себя, по-своему готовясь встретить близкую смерть. Говорили очень редко, скупыми, отрывистыми фразами. Да и о чём было говорить!

Когда подходило время сна, они засыпали с тайной надеждой, что задохнутся во сне и не проснутся.

Осталось два баллона с кислородом. Если фаэтонские автоматы не остановятся окончательно, с этим подспорьем можно будет прожить ещё несколько дней.