Звездопроходцы

Описать объективно дальнейший ход событий я не могу. По всей вероятности, противник пропустил через воду ток высокого напряжения, вследствие чего я потерял сознание на длительный срок.

* * *

Нашего давешнего знакомца в экзоскафандре мы заприметили после третьего короткого марш-броска.

Узнай подполковник Курамшин о том, как рьяно мы служили, а точнее, вольноопределялись в рядах подразделений осназа, он бы очень удивился.

Мы же удивились, увидев, что оператор в экзодоспехах по-прежнему возвышается над аллеей, однако у его ног копошатся слизни, а осназовец и не думает разгонять их плазмой или пулями. Он просто стоял над ними эдаким титаном, презревшим окружающий хаос, и это было бы лучшим из того, что могло случиться с этим сильным и добродушным парнем.

Но чуда не случилось, может быть, потому, что на этой холодной и негостеприимной планете лимит на чудеса, и без того невеликий, уже был вычерпан нами до дна…

По боковой улочке к одинокой фигуре экзооператора, не без труда разметав по пути снежные сугробы, прорвался грузовик с тремя осназовцами в кузове. Они тут же открыли огонь из гранатометов, разнеся в пух и прах трех слизней и двух «ежей».

Однако в ходе стычки стало ясно, что до этой минуты люди недооценивали охотников Плавта…

Они умели устраивать настоящие засады!

Еще одна группа охотничьих органоидов вдруг вырвалась из окрестных сугробов!

Монстры споро подкатились к правому борту грузовика и, образовав живой пандус, отправили в кузов трех особо матерых, каких-то полосатых, сине-красных слизней!

И те наверняка перебили бы осназ при помощи своих шипов и зубастых фагов, если бы не защита боевых скафандров «Валдай». Вот например боец охраны базы, который сидел в кабине рядом с водителем и «Валдая» не имел, едва не остался без руки…

По итогам той стычки мне стало ясно, что при помощи фагов органоиды Плавта с экзооператором нипочем бы не справились. Однако всё дело в том, что у них ведь имелись и гораздо более опасные, химические органоиды дистанционного применения.

Действие пирофоров мы уже видели и едва не испытали на себе, потеряв грузовик и изрядно надышавшись едких газов. А против осназовца были использованы фригидофоры — органоиды с обратным эффектом.

Фригидофор благодаря протекающей в его клетках бурной эндотермической реакции способен высасывать тепловую энергию из окружающей среды так быстро и интенсивно, что может насмерть заморозить рефлексора или тем более человека за считаные секунды!

Кроме того, несколько фригидофоров могли слиться в единый шар и в таком виде многократно увеличить охлаждающее действие.

Та ночь по беллонским понятиям была сравнительно теплой, — 8 градусов по Цельсию. Однако осназ, всегда готовый к тому, чтобы быть брошенным в бой в любых погодных условиях, был одет и экипирован всерьез по-зимнему. Смерть от переохлаждения бойцам уж точно не грозила. Зато метательные бомбы-фригидофоры были способны резко охладить ручное оружие и даже, увы, экзоскелет.

Видимо, как раз после многократных попаданий фригидофоров скафандр бойца вышел из строя. Некоторые узлы потеряли подвижность и оператор оказался зажатым в жестком неподвижном корсете.

Судя по трем разнесенным в жидкую кашу охотничьим органоидам, оператор отстреливался до последнего. Его не достал ни один фаг, и тогда один из слизней, сохранивший пирозаряд, ударил огнем зажатому в тисках экзоскафандра парню прямо в лицо! И бронестекло, увы, не выдержало сочетания высокой температуры с агрессивной химической средой…

Картина была ужасна и невыносима в своей невозможности. Посреди аллеи возвышалась замороженная фигура великана в насквозь промерзшем скафандре, задравшая к белым тучам Беллоны обугленную дочерна голову.

Смотреть на беднягу было выше человеческих сил. Тайна, всхлипнув, первой уткнулась лицом в мое плечо. А впереди, за клубами дыма, уже слышался гул.

Мне показалось, что я ощутил вибрацию на дороге даже подошвами своих меховых ботинок. Это основная часть охотничьей армады Плавта прорвалась сквозь огонь взвода охраны и перла прямиком на нас.

Всё должно было закончиться прямо сейчас.

Но я с удивлением понял, что даже в эти критические мгновения думаю о том, как же все-таки пробраться на космодром… Как-нибудь мимо позиции Быховского… Всё-таки летное поле огромное, там где-то можно проползти…

Эта мысль помогала мне отвлечься и не смотреть в страшное лицо погибшего десантника, ведь смерть притягательна, и это темное, бессознательное любопытство сидит в нас, наверное, еще с начала человеческих времен.

Но подсознанию, очевидно, вздумалось сыграть со мной злую шутку. И теперь перед моими глазами опять стояла давешняя застывшая картина: тело человека на цинковом столе, заключенное внутри огромной глыбы льда.

Лед таял…

Таяло и темное, почти черное лицо покойника, и воздушные шарики медленно перекатывались в просветах водяных прожилок…

Мертвые, широко раскрытые глаза по-прежнему смотрели на меня сквозь тающий лед в черепных впадинах.