Звёздотрясение (ЛП)

– Не были, а есть, – поправил ее Сабин-Салк. – Если бы я назвал имена, вы бы их определенно узнали, но наша политика запрещает раскрывать личность растительной формы посторонним. Чила не против, когда на них указывают, пока они носят нательную краску и знаки отличия, но становясь растением, от всего этого приходится на время отказаться. Самый крупный цветок почти готов к обратной трансформации. Мы дадим ему созреть в течение еще двух оборотов, а затем введем фермент, инициирующий превращение из растения в животное. Обратный процесс занимает всего несколько оборотов. Опорные структуры растения разжижаются и используются для восстановления животных тканей. На последнем этапе слущивается внешний кожный покров, и из-под век поднимаются новосформированные глаза.

– И все остается таким же, как было, только моложе? – уточнила Уме-Уми.

– Все, кроме мозгового узла и прочей нервной ткани, поскольку на нее не действуют ферменты метаморфозы. Если не считать провала во время самого омоложения, то память и функции мозга в новом теле полностью идентичны старым. – Ненадолго умолкнув, он намеренно посмотрел вдаль, а затем продолжил. – Поскольку вы – профессиональная артистка головидения, вам наверняка интересно, как будет выглядеть ваше новое тело. Могу заверить и вас, и ваших преданных голозрителей, что перестроенное дело задействует ту же тройную цепочку генного материала, по которой была создана оригинальная Уме-Уми, а ваша обновленная версия будет занимать на головидении столько же объема, сколько и старая.

Сквозь кору пронесся направленный сигнал вызова, который сосредоточился на местоположении Сабин-Салка, заодно пощекотав внешние края подошвы Уме-Уми.

– Один из старейшин вашего клана прибыл для утверждения последних формальностей, – передал ей Сабин-Салк. – Если последуете за мной, я растолкаю для вас магнитные линии по пути в мой кабинет.

Вторник, 21 июня 2050 г., 06:58:06 GMT

После питательного оборотного пира Нуль-Гаусс покинула обеденный корпус и направилась к подземной лаборатории, где поддерживался нулевой уровень магнитного поля. Она миновала нескольких студентов, которые прекратили разговор, чтобы прислушаться к ней своими подошвами. Похоже, что она одновременно повизгивала и разговаривала сама с собой.

– У меня для тебя есть вкусный кусочек печеного яйца вялотела. Большую часть соуса я смахнула, так что оно не должно быть слишком острым, – произнесла она, отращивая манипулятор, извлекая им лакомство из телесной сумки и вкладывая в другой карман. Когда карман открылся, крохотный волосатый крадун попытался выбраться наружу, но его внимание отвлек вид еды. Он энергично ухватился за кусочек и попытался целиком запихнуть его в чересчур маленькое ротовое отверстие.

– Слишком большое для тебя, да, Пуфик? – спросила она. При помощи манипулятора Нуль-Гаусс порубила часть яйца на мелкие кусочки, которые с жадностью уплел голодный малек. Она сузила просвет кармана ровно настолько, чтобы удержать зверька внутри, но дала возможность наблюдать, куда они направляются, просунув наружу несколько глаз.

Она заползла внутрь небольшого строения, представлявшего собой верхнюю часть уникальной исследовательской лаборатории, где имелись отдельные помещения для ее собственного кабинета и аспирантов. Во втором корпусе, неподалеку от первого, находилось оборудование, которое управляло подземными машинами и обеспечивало охлаждение искусственного неба, висевшего под прочной сверхпроводящей крышей лаборатории. В одном углу второго корпуса располагалась довольно необычная структура – ящик непрямоугольной формы, сделанный из толстого металла, закрытый сверху и снабженный боковой дверцей.

Нуль-Гаусс втекла в свой кабинет и просмотрела почту, поступившую по компьютерной сети. Ничего важного там не было, поэтому она решила наведаться к своим аспирантам.

– Как поживают наши растения, Осторожный Тягач? – спросила она одного из них.

– Один из фонтанников все-таки не выжил, – ответил Осторожный Тягач. – Перед смертью он обстрелял семенами всю комнату. Но все-таки продержался сорок шесть оборотов, это почти рекорд.

– Ты все семена собрал? – уточнила Нуль-Гаусс.

– Да. А по ходу мы с Шероховатой Корой нашли в углу еще одну «горячую зону», – сообщил Осторожный Тягач.

– Насколько все серьезно? – спросила Нуль-Гаусс. – Мне бы совсем не хотелось так скоро повторять процедуру откачки для всей лаборатории.

– На самом верху зоны сто гауссов, – ответил Осторожный Тягач. – Но она довольно мала и уже на расстоянии нескольких миллиметров поле угасает до фоновых величин в единицы гауссов. Поблизости от того угла стояло несколько растений, так что мы передвинули контейнеры в другую часть комнаты.

Нуль-Гаусс обратилась к Шероховатой Коре.

– У меня есть замена для Питера, – сказала она, вынимая из телесного кармана миниатюрный шарик, состоящий из глаз и ворсинок.