Звёздотрясение (ЛП)

Он поднялся на лифте к последнему ярусу и пополз к строению, где располагался кабинет главного инженера Верховины. Сегодня его бригада едва справилась с намеченной квотой, и теперь Тяжелое Яйцо все-таки был вынужден принять меры. Капелька тисканья и щекотки делу не мешала – так рабочим было проще скоротать долгие обороты; но когда он обнаружил, как Желтый Камень топчет Мягкую Гряду прямо за шахтой лифта, это стало последним стручком, опрокинувшим цветок его терпения. Он хотел, чтобы их заменили.

Дверь к кабинет была открыта. Тяжелое Яйцо втек внутрь решительным движением подошвы, но вдруг замер. В кабинете был юный незнакомец, который о чем-то говорил главному инженеру, и тот слушал его со всем почтением. На коже юноши красовались более крупные знаки отличия, нежели у его собеседника.

– Начальник смены Тяжелое Яйцо, – обратился к нему незнакомец. – Рад снова встретиться. – Увидев замешательство в движении глазных стебельков Тяжелого Яйца, он добавил:

– Я твой начальник, Утесный Паук. Меня «омладили» – кажется, это теперь так называют. Что-то случилось?

– С этим можно подождать до следующей смены, – ответил Тяжелое Яйцо, обращая вспять пульсацию своей подошвы. Одурманенный, он выполз за дверь и направился к нижнему ярусу. Желтый Камень отвел взгляд, а Тяжелое Яйцо тем временем затек в лифт, принял управление у Голодной Сумки и приступил к долгому спуску на Космическом Фонтане до самой поверхности.

Круг Времени снова почувствовал себя одиноким и искал, с кем бы поговорить. Еще один из каналов в его машине времени забил бессвязный шум. Бесцельные блуждания привели его на другую половину Института Внутреннего Ока, где он решил наведаться в корпус кореографии; за компьютером Нейтронной Радиоактивности не оказалось, поэтому Круг Времени отправился на ее поиски в лабораторию. Но нашел лишь Энергичные Глаза, который деловито ступал по вкусо-тактильной консоли. По другую сторону консоли располагались две сильно сплющенные сфероидные чаши, отображавшие восточное и западное полушария Яйца. Их форма восходила к старинным картам, на которых расстояния измерялись в длинах подошв. Они были плоскими в окрестностях магнитных полюсов, где подошвы чила сжимались до минимума, и более округлой вблизи магнитного экватора, где подошва вытягивалась за счет горизонтальной компоненты магнитного поля. Теперь, освоив космические полеты, чила поняли, что Яйцо – это шар; древняя форма, однако же, до сих находила применение в работе кореографов, ведь сейсмическая деятельность Яйца была по большей части сосредоточена вблизи полюсов. Полушария то и дело вспыхивали огоньками, показывавшими активность коротрясений. Появившись на карте, ярко-голубая точка меняла цвет на более холодный по мере угасания толчков.

– Я искал профессора Нейтронную Радиоактивность, – сказал Энергичным Глазам Круг Времени.

– Я прямо здесь, – послышался приглушенный голос. Звук, похоже, шел из-под подошвы Энергичных Глаз.

– Она в лаборатории на восточном полюсе, – объяснил Энергичные Глаза. – Я переключу изображение на вон тот настенный визуальный экран. Все происходит довольно быстро, так что мне лучше продолжить работу с тактильно-вкусовым экраном.

– Я пришел, чтобы спросить, не захотите ли вы присоединиться ко мне на время оборотного пира, – сказал Круг Времени. – Я и не думал, что вы будете в отъезде.

– Это была незапланированная поездка, – ответило изображение Нейтронной Радиоактивности. Она перемещалась среди решетки акустических трансиверов, которые считывали данные с отдаленных сейсмических приборов, закопанных под корой вокруг восточного полюса.

– Этим оборотом я страмплинила пораньше, чтобы убедиться в правильной калибровке трансиверов. Есть подозрение, что вскоре на Яйце случится крупное коротрясение. Но утверждать пока что ничего не могу, ведь раньше никто не пытался записывать толчки перед масштабным сейсмическим событием.

– На самом деле все началось сразу после прошедшего оборотного пира, – сообщил Энергичные Глаза. – Я наблюдал за сигналами, поступавшими с решетки в окрестностях восточного полюса, и вдруг стал замечать в них кольцеобразные фигуры.

– И не только это, – добавил Нейтронная Радиоактивность. – Поначалу они были невелики, но последние несколько дотоборотов сила толчков, по мере их приближения к вершине восточнополярных гор, возрастала практически по экспоненте.

– По экспоненте! – На Круга Времени эти слова явно произвели впечатление.

– Если мои ожидания верны, то очень скоро мы столкнемся с «тримбловской тряской», – продолжила Нейтронная Радиоактивность. Она заметила озадаченное подрагивание его глазных стебельков. – Восточнополярные горы провалятся на несколько миллиметров к центру Яйца, и продолжительность оборота станет чуть больше. Человеческому нобелевскому лауреату по фамилии Тримбл удалось точно предсказать это явление, исходя из наблюдений за нейтронной звездой в Крабовидной туманности.

– Но ведь там может быть опасно! Вы должны немедленно покинуть это место! – прокричал Круг Времени.