Звезды примут нас

— Не погасло, а не успело стабилизироваться. То, что происходит в «обруче» — энергетический отголосок возникновения гипертоннеля, по которому к нам от «Гагарина» перебросили контейнер с бустерами. «Тахионное зеркало» как бы вытягивает из гипертоннеля энергию и использует, так сказать, в своих целях — так и возникает всплеск, который мы с тобой только что наблюдали. Между прочим, он сейчас был довольно сильный — это означает, контейнер вышел из прыжка не так уж далеко, искать его долго не придётся. Надо бы прикинуть соотношение импульса и энергетического отголоска «обруча» — может, удастся получить функциональную зависимость?

— «Чижик-один», как слышите? — заскрипело в наушниках.

— Слышим вас хорошо, «Большое Гнездо». — отозвался Дима. «Эндевор», с которого их вызывали, висел в трёх километрах от «обруча». Джанибеков предпочёл подвести корабль к объекту поисков вместо того, чтобы запрягать в него «крабы» и тащить артефакт на буксире. На недавнем сеансе связи с «Гагариным» им пообещали прислать достаточно топлива для маневровых движков вдобавок к трём комплектам ускорителей, и теперь командир не жадничал. Диму это устраивало — сначала впрягаться в «обруч», потом толкать его перед собой двумя «крабами», да ещё и дополнительные топливные баки придётся ставить, потому как без них со стотонной махиной не справиться…

— Чижик-один, ответьте «Большому Гнезду». — вновь ожили наушники. — Леднёв, слышите меня?

— Так точно, Владимсаныч! — ответил астрофизик.

— А эта иллюминация не сработает, когда мы его домой потянем? От плоскости «обруча» до корпуса меньше метра, не хотелось бы, чтобы он нам невзначай оттяпал кусок обшивки.

— Вообще-то, уровень энергетического всплеска, вызываемого переброской грузов на «Лагранж» довольно низкий, я его едва засёк на такой дистанции. Это здесь контейнер вывалился где-то совсем рядом, вот и полыхнуло. Но вы правы, лучше бы предупредить, чтобы запланировали перерыв в графике поставок. Это ведь можно устроить?

— Пожалуй, можно. — Джанибеков откашлялся. — Прикинем, сколько нам в итоге понадобится времени на буксировку, и пошлём радиограмму. Незачем рисковать. А если что им срочно понадобится — пусть заранее заказывают, суток двое мы тут ещё провозимся, прежде чем впряжём нашу лошадку в эту телегу.

— Согласен, тащкапитан, так и надо сделать. Заодно, кстати, и корабельную аппаратуру побережём — даже слабый всплеск, такой, как сегодня, может повредить электронику, даже экранированную.

— Да, верно Валерий, об этом я и не подумал. — по его голосу Дима понял, кто командир раздосадован тем, что подчинённый хоть в чём-то оказался предусмотрительнее его самого. — Что ж, тогда действуйте. Подойдите к обручу вплотную, отснимите на видеокамеру с разных ракурсов. Вернётесь — прикинем, как лучше ставить бустеры. Мы тут с Жаном кое-что посчитали, и получается, что дублирующий комплект лучше крепить прямо к «обручу». Как полагаете, выдержит?

— Должен, Владимсаныч. Во всяком случае, от обломков гобийского обруча никому даже крошечного кусочка отпилить не удалось. Загадочный какой-то сплав, чрезвычайно прочный и износостойкий…

Джанибеков спрашивал, а Леднёв в ответ повторял повторял общеизвестные вещи, и Дима поймал себя на мысли, что оба они — и командир корабля и астрофизик — пытаются таким образом успокоить и себя и всех, кто может из слышать в эфире. В самом деле, буксировка загадочного инопланетного артефакта на такое огромное расстояние — задачка нерядовая. Тут поневоле станешь перестраховщиком.

— Все, кто в этом списке, могут собираться. — закончил Леонов. — Завтра «Эндевор» стартует к «Гагарину», штатно, через батут. Так что, товарищи, желаю вас всем приятного отдыха на Земле, вы это заслужили!

Ещё как заслужили, подумал Дима. Один только перелёт со «звёздным обручем» попил из экипажа «Эндевора» и персонально из него, Дмитрия Ветрова, больше крови, чем вся предшествовавшая этому эпопея с поисками. Для начала, не выдержали кронштейны, крепящие инопланетный артефакт к корпусу «Эндевора». Непосредственной вины Димы в этом не было, сварные швы держали хорошо — лопнули скобы, к которым крепились конструкции. Тем не менее, он сутки с лишним проторчал в своём «Кондоре-ОМ», монтируя новые кронштейны, а потом вместе с Валерой Гонтаревым оседлал «крабов» и заново зачаливал «обруч» к кораблю. Работа была ювелирная: стоило ошибиться с тягой маневровых дюз, отойти слишком далеко от несущегося с огромной скоростью корабля — и всё, останешься в полнейшем одиночестве в межпланетной пустоте, никто не вернётся, чтобы подобрать тебя, выковырять из панциря скафандра твой заледеневший труп…