Звезды против свастики. Часть 1

– Вывезти на территорию Германии руководителя КБ-2 ГИКиРТ («Государственного института Космической и ракетной техники») Вернера фон Брауна! – отчеканил Захаров.

– О, как! – воскликнул Ежов, сопроводив слова нервным смешком. Однако маршал тут же опомнился и постарался замять возникшую неловкость: – Простите, Трифон Игнатьевич, вырвалось от неожиданности. Пожалуйста, продолжайте!

По мере того, как Захаров шаг за шагом выкладывал перед ним собранную по Улссону за последние месяцы оперативную информацию, лицо Ежова становилось всё более сосредоточенным. В конце доклада Захаров положил на стол стенограмму известного нам разговора между Брауном и Улссоном. Ознакомившись с документом, Ежов заметил:

– Жаль, не удалось узнать, что конкретно говорил на встрече Улссон.

– Хитёр оказался, собака, не подставился, – вздохнул Захаров. – Зато слова, произнесённые Брауном, наш специалист читки по губам записал один в один. И, согласитесь, этого достаточно, чтобы понять содержание беседы и подтвердить подозрения в отношении Улссона.

– Соглашусь, тут вы молодцы, – одобрил действия контрразведчиков Ежов. – А что за письмо передал лжежурналист Брауну, удалось выяснить?

– Так точно! Когда Улссон забирал у Брауна бумагу, чтобы скомкать, бросить в пепельницу и сжечь, он на секунду придержал листок за уголок, этого хватило, чтобы сделать снимок.

– За долю секунды? – не поверил Ежов. – На таком расстоянии?

– Спасибо нашим инженерам и учёным, – улыбнулся Захаров. – Буквально на днях снабдили нас новой техникой!

– Вовремя! – одобрил Ежов, читая письмо Дорнбергера. – Спасибо им за изобретение, и вам за прекрасную работу, передайте мою личную благодарность всем участникам операции, особо отличившихся наградим, подготовьте список!

– Слушаюсь!

– После этого, – Ежов тряхнул в воздухе письмом Дорнбергера, – сомнений, пожалуй, не остаётся: немцам мало просто завербовать Брауна, они хотят вывезти его в Рейх, тем более что с вербовкой у них могут быть проблемы.

– Вы так считаете? – спросил Захаров.

– А вы – нет? – удивился Ежов. – Судя по стенограмме…

– Извините, товарищ маршал, – решительно прервал Ежова Захаров, – но помимо этой стенограммы есть много данных, подтверждающих нелояльность к властям Вернера фон Брауна!

– Много – это сколько? – чуть насмешливо спросил Ежов.

Захаров молча достал из портфеля увесистую папку и показал маршалу.

– Однако, – крякнул Ежов. – Хорошо. Оставьте. Я посмотрю.

19-апрель-41

В уютном кафе, расположенном недалеко от здания Главной военной прокуратуры, лейтенант юстиции Жехорская обедала, когда хоть и добротная, но довольно однообразная столовская еда набивала оскомину. Или когда её вызывал на встречу куратор от ГБ…

Эта встреча была необычна уже тем, что Анна-Мария впервые оказалась за одним столом с куратором. До сих пор, несмотря на то, что оба являлись завсегдатаями кафе, их встречи были коротки и для чужих глаз незаметны: в гардеробе, на лестнице, в дверях, в зале – всегда на ходу, обмен записками или парой коротких фраз.

Сегодня куратор подсел к столику, за которым уже обедала Анна-Мария:

– Не помешаю?

– Неа, – помотала головой Анна-Мария, даже не взглянув на задавшего риторический вопрос мужчину.

– Вам, видимо, тоже нравится здешняя кухня. – Анна-Мария видела только руки, которые брали столовые приборы, тщательно протирали их салфеткой и вновь клали на место. – Я часто вас здесь вижу.

Вот теперь Анна-Мария взгляд подняла, внимательно осмотрела сидящего напротив мужчину, словно пыталась что-то вспомнить, потом улыбнулась:

– Да, припоминаю, я вас тоже пару раз видела.

– Гораздо чаще, – произнёс мужчина.

– Возможно, – беззаботно пожала плечами Анна-Мария. – А насчёт здешней кухни, да, она мне нравится.

Разговор между двумя случайными сотрапезниками наладился, стал набирать силу, но то, ради чего он и был затеян, произошло лишь к концу обеда.

– Вы бывали в Кёнигсберге?

– Нет, – ответила Анна-Мария. – А вы, догадываюсь, бывали?

– Бывал, – довольно кивнул визави. – Очень интересный город. При случае рекомендую! Кстати, у меня сохранился проспект. Где же он… Вот! – мужчина достал из портфеля книжечку в мягкой обложке и протянул Анне-Марии. Та взяла, как бы с неохотой, скорее из вежливости, поблагодарила:

– Спасибо! Обязательно почитаю – вдруг и вправду пригодится!

Мужчина довольно улыбнулся, расплатился с официантом, вежливо попрощался и ушёл. Через пару минут встала из-за столика и Анна-Мария. Перед уходом посетила туалет. Запершись в кабинке, просмотрела буклет. Достала фотографию мужчины и записку. Внимательно изучила и то и другое, потом сожгла в унитазе и спустила воду.

У Анны-Марии накопилось несколько отгулов, их она и использовала для поездки в Кёнигсберг…

* * *

– Эта ночь для меня вне закона…

– Ты уверен, что цитируешь Высоцкого к месту? – вкрадчиво поинтересовался Жехорский.

– Совсем не уверен, – рассмеялся Ежов. – Кстати, ты не в курсе, он уже родился? С какого он года?

– Высоцкий? – уточнил Михаил. – Всяко старше нас с тобой. Так что в ТОМ времени он бы уже точно родился, а в ЭТОМ, честное слово, не знаю.