Звёздный путь. Дом судьбы (СИ)

  Я так увлеклась, представляя себе счастливую семейную жизнь, что даже не заметила, как мы вышли из дома и под поздравительные крики, гром рукоплесканий и вспышки объективов дронов направились к алтарю, сделанному в тенистом уголке рощи. Пышная юбка, к которой я так и не смогла приспособиться, с пылом робота-уборщика сгребала на себя пыль и камушки, и я старалась не думать о том, какого цвета она будет, когда я доберусь до алтаря. Я старательно отыгрывала роль счастливой невесты: улыбалась, приветственно взмахивала рукой и смущённо розовела под градом никак не иссякавших комплиментов. Первые звёзды, да когда же это уже закончится?! Мои рёбра, безжалостно стянутые пыточным приспособлением под названием корсет, начали ныть, ноги в новых туфлях горели, словно были затянуты не в кожу, а раскалённую сталь, ещё и высокие каблуки явно не были предназначены для прогулок по саду и всё время норовили провалиться в землю, подвернуться на мелких камушках, а то и застрять в самом неподходящем месте. Спеша поскорее завершить утомившее меня представление, я быстро шагнула на ступеньки, ведущие к алтарю, запуталась в проклятой юбке, угодила каблуком в какую-то трещину и грохнулась плашмя, с такой силой ударившись грудью о ступеньку, что воздух со свистом вылетел из груди, а перед глазами вспыхнула ослепительно-белая вспышка, сменившаяся чёрным маревом. Гости сначала единодушно ахнули, а затем разразились воплями, в которых отчётливо звучало сладострастие свершившегося-таки скандала, ехидство зависти и удовлетворение от незапланированного шоу. Самое обидное, что никто даже пальцем не пошевелил, чтобы мне помочь, любуясь на мою нелепую позу, задравшуюся едва не до ушей юбку и всё, что она скрывала до моего падения. Шипя от боли и обиды, я попыталась подняться, но отшибленная правая рука никак не желала удерживать вес тела, подламываясь, а придавленная левая вообще потеряла всякую чувствительность. Мамочка милая, папочка, помогите! Я кусала губы, чтобы не разрыдаться от унижения, чувствуя себя разжиревшей гусеницей, не способной даже пошевелиться. Да уж, свадьба определённо произвела фурор, после такого срама мне точно нужно будет уезжать, причём как можно быстрее и дальше.

  - Милая моя, ты в порядке? - Эдерия с деланным испугом наклонилась ко мне и расплылась в довольной улыбке, прошипев мне на ухо. - Я всегда знала, что ты неуклюжа, как шалтанский боров.

  Я бы непременно плюнула графине прямо в лицо, наплевав на правила приличия, всё равно уже опозорилась дальше некуда, но тут чьи-то сильные руки легли мне на талию, и я, испуганно взвизгнув, взлетела вверх.

  - Вы в порядке?

  Голос был очень приятный: глубокий, бархатистый, волнующий кровь и при этом совершенно незнакомый. Может, это мой жених? Я повернулась, чтобы поблагодарить своего спасителя, а заодно, чего греха таить, и рассмотреть его как следует, и закраснелась, смущённо потупившись. Меня крепко удерживал за талию худощавый черноглазый брюнет в тёмно-сером праздничном костюме, на котором даже бутоньерка с белыми розами выглядела строго и официально, словно торчащая из кармана юриста ручка. Ну что ж, Эдерии придётся выполнить свою часть уговора, я так вошла в образ безумно влюблённой невесты, что в прямом смысле слова рухнула к ногам своего жениха. Уверена, журналисты, если им проплатить как следует, раздуют из этого нелепого происшествия целый сентиментальный роман.

  - Вы в порядке? - повторил Габриель Сантьяго, продолжая удерживать меня как пыльный коврик на расстоянии от своего чистого костюма. - Стоять сможете?

  Я разлепила спёкшиеся губы, хлопнула влажными от непролитых слёз ресницами и, вежливо улыбнувшись, самоотверженно солгала:

  - Благодарю вас, я в полном порядке.

  Жених хмыкнул и без колебаний отпустил меня, чтобы равнодушно занять место рядом со мной. Мда, что-то мне подсказывает, что чувство, которое он ко мне сейчас испытывает, можно описать коротко и ясно: безразличие. Ну да ничего, как говорится, лиха беда начало, главное - освободиться от графини, а там, даже если семейная жизнь не задастся, всегда можно развестись.

  Приглашённый на церемонию 'бракодел', официально именующийся метрессом семейного соединения, самозабвенно вещал о том неописуемом счастье, которое нас ждёт после воссоединения, но его никто не слушал. Гости продолжали негромко обсуждать произошедший конфуз, Эдерия кокетничала с потрёпанным жизнью бароном, мой жених даже не пытался скрыть скуки, а я всё ещё толком не пришла в себя после падения. Наконец, метресс громко, дабы привлечь к себе внимание, провозгласил:

  - Согласен ли ты, Габриель Сантьяго, взять в жёны Алину Оледеску?

  - Согласен, - коротко ответил эрдеец, даже не покосившись в мою сторону.

  - Графиня Эдерия Оледеску, согласны ли Вы выдать свою воспитанницу Алину Оледеску замуж за эрдейца Габриеля Сантьяго?

  Может, мне развернуться и уйти? Моё присутствие на этой славной церемонии явно носит необязательный характер. Эдерия выдержала эффектную театральную паузу, всхлипнула, прижала платочек к глазам и дрогнувшим голосом ответила: