Звонарь

– Ах, нет! Будем говорить о другом! – прервал он резко, словно охваченный страшной тревогой.

– Почему? – настаивал Борлюйт.

Не объясняя в чем дело, антикварий продолжал, волнуясь все бол мне:

– Это бесполезно… Прошу вас… Годлив не думает больше об этом… Годлив не выйдет замуж… Она хочет остаться со мной… Дождитесь, по крайней мире, моей смерти…

Лицо Ван Гуля выражало тревогу и бесконечную скорбь.

Совсем теряя голову, он стал жаловаться, изливать свое горе:

– Это должно было случиться! Это было неизбежно! Любовь заразительна, хотя моя славная Годлив искусно скрывала свою тайну. Только я знал о ней. Из ее слов я узнал больше, чем знала она сама. Мы все говорим друг другу. Но она отреклась… Она забыла о своей любви, чтоб остаться со мной, не покидать меня, одинокого старика, не быть виновницей моей смерти… потому что я умру, если она уйдет от меня. И вот теперь вы ее тоже любите. Что со мной будет? Я останусь один. Нет-нет, не отнимайте у меня Годлив!