Звоночек 3

Взявший меня под опеку моих лет старшина разведчиков, несмотря на то, что у него в петлицах было четыре треугольника, а у меня три серебряных звезды, держался по-хозяйски уверенно, без всякого подобострастия, как бы демонстрируя, что он на службе давно и видел всякого и всяких. Показав мне персональную каюту без соседей, в которой, однако, было две койки, он, кинув на меня взгляд, сказал.

— Поскольку багажа вы не прихватили, пойдёмте в моё хозяйство, выдам вам амуницию и оружие, а уж переодеваться сюда вернётесь.

Спустившись палубой ниже, мы с ним попали в тесный кубрик, временно превращённый в нечто среднее между каптёркой и оружейной комнатой, у двери которого стоял часовой.

— Значит так, бельё и сапоги вам ни к чему, свои имеются, да и нет у меня здесь запаса, а вот маскхалат мы сейчас подберём, — с этими словами он принялся рыться в кипе свёрнутых курток защитного цвета, по одному ему ведомым признакам определяя, какая мне подойдёт больше всего.

— А ну-ка, товарищ капитан, давайте вот эту померим, — сказал он, разворачивая просторную куртку-энцефалитку, похожую на сшитую из толстого брезента гимнастёрку с капюшоном,

— Вроде ничего, рукава не свисают, — вынес я свой вердикт, подумав, что в эту одёжу можно было бы впихнуть ещё половину такого как я.

— Отлично, сейчас и штанцы прикинем, — сказал старшина, прикладывая ко мне шаровары. — Вот эти будут впору. И рост и полнота, будто на вас и шили. На крайний случай, ремешком подтянете. Форма, понимаете, не новая, второй комплект на подмену, но чистая, один раз надеть хватит. Вот вам шпалы защитного цвета, а малиновых петлиц нету, извиняйте. Как и беретов, так что вы уж в фуражке как-нибудь.

— Так, а куда шпалы-то? — спросил я, разглядывая капюшон без всяких признаков воротника.

— А на клапан нагрудного кармана цепляйте, к краю поближе, чтоб лямкой не накрыть, у нас командиры так носят.

Следом мне были выданы кожаные "подтяжки", поддерживающие поясной ремень, чтобы тот, отягощённый оружием и снаряжением не сползал, противогаз, флягу, малую пехотную лопатку, в просторечии именуемую сапёрной и подсумок для гранат.

— Теперь оружие, — перешёл старшина к финальной стадии превращения меня в настоящего морпеха. — Мирошкин в госпитале, возьмёте его автомат и нож. Вот. И в журнале распишитесь.

Врученный мне карамультук правильно назывался пистолет-пулемёт Шпагина образца 1935 года и был принят исключительно на вооружение морской пехоты ВМФ СССР. Армейцы всё ещё раздумывали, нужно ли им такое счастье и, кажется, склонялись к тому, что оно является лишней и бесполезной роскошью. ППШ абсолютно ничем внешне не напоминал своего легендарного тёзку, наоборот, он был больше всего похож на СВШ, она же "Застава М76" моего мира, так как использовал её ствольную коробку, приклад и цевьё. Разве что ствол был чересчур короток для винтовки. Самое заметное внешнее отличие состояло в прямоугольной в сечении крышке ствольной коробки, что было сделано ради увеличения массы затвора, который в этом ПП, как и в абсолютном большинстве сверстников, был свободным, огонь вёлся с заднего шептала. Соответственно был изменён и спусковой механизм. К автомату прилагался подсумок с четырьмя рожковыми магазинами на 35 патронов, представлявшими собой нечто среднее между магазинами ППС и АК, так как рассчитывались на снаряжение патронами с гильзой ТТ и тяжёлой дозвуковой остроконечной пулей, для которых в комплект входил прибор бесшумной стрельбы "Брамит" в отдельном чехле, но без него обычно использовали массовые пистолетные боеприпасы. Сейчас, понятно, рожки вообще были пустыми.

— Вот, в журнале распишитесь, — подсунул мне толстенную тетрадь старшина. — Теперь, значит, я приказ выполнил. А то товарищ комбат, майор Касатонов, предупредил, что вы, может, с разведчиками захотите пойти.

— Да? Ну, знаешь, брат, тогда бы я с собой ещё сидор с сухпайком и прочими полезными мелочами прихватил. А уж бинокль и плащ-палатку точно.

Старшина крякнул, обернулся, достал стандартный солдатский заплечный мешок и большой квадратный кусок брезента, который той самой плащ-палаткой и был.

— Бинокля нет, не взыщите. Вот, возьмите ещё, — протянул он мне целлофановый пакет, первый, который я видел в этом времени, — документы завернёте, мало ли что. Когда сухпай получать будем, я за вами пошлю.

Забрав вещи и оружие я, по пути к своей каюте, поднялся на верхнюю палубу и нос к носу столкнулся с Родимцевым.

— Товарищ капитан госбезопасности, разрешите обратиться, — медленно, соизмеряя слова с долгим взглядом на мою ношу, проговорил кавалерист и, не дожидаясь согласия, поинтересовался. — Это вам зачем?

— Как зачем? Нарком ВМФ решил, что я захочу посмотреть на действия морской пехоты, в которую я лично вложил много сил и времени, так сказать, изнутри. И, кажется, он не ошибся, желания такого у меня всё больше и больше, — удивил я сам себя неожиданно бодрым ответом, будто во мне проснулся мальчишка, которому предстоит "Зарница".