Звоночек 3

— Понятно. Значит, воевали-воевали, а в результате шишь. Обидно.

— Да чёрт с ним! Там через год опять резня в полный рост будет, вот увидишь! Опять будем думать, как бы эти банды на нашу территорию не перешли. И единственный способ это безобразие прекратить – перекрыть перевалы в Британскую Индию, чтоб вдохновители, казначеи и организаторы не пролезли. А сделать это надёжно только советские пограничники могут.

Слушая Седых, мне подумалось – ну, прям как в Чечне в девяностых-двухтысячных, один в один. И, пожалуй, диагноз и способ лечения товарищ чоновец, на пару с беляком Бектеевым, видят верный.

— Вот такое моё мнение. И никогда я его не скрывал. А британская и японская разведки – шалишь! Так и передай, тем, кто тебя подсадил. Англичанам и японцам наоборот выгодно, чтоб мы как можно скорее убрались оттуда, — Седых порывисто встал, хотя далось это ему нелегко, отстегнул вторую койку и улёгся на неё, отвернувшись к стене и давая понять, что разговор окончен.

— В приличном обществе, Апполинарий, за такие мысли в морду бьют. И за язык я тебя не тянул. И даже мнение твоё разделяю. Только вот, поверь, никому от этого ни тепло, ни холодно. Прав ты, не прав, не докажешь ничего, получишь свой четвертак и привет!

— Ага, признай всё и не мучайся, да? То-то я думаю, что это меня сегодня отпустили так рано с допроса. Может даже и поспать получится.

— Да нет, Седых, не к тому я. Гляжу вот на твою морду побитую и как-то мне не хочется такое терпеть. И чего ради? Всё равно расстрел либо лагеря на всю оставшуюся жизнь. Сижу и думаю – надо Берию в заложники было брать и бежать, пока такая возможность была. Однако, дельные мысли сильно опосля в голову приходят. Поскорей бы сдохнуть…

Горы здесь плечомДержат небосвод,И восток опять в огне.С солнечным лучомСразу оживёт

Золочёный барс на броне.Спросят нас в селе: "Ходите под кем?Ваши командиры где?"Броневик-батор,Пулемёт-мергенИ великий хан РПГ!

Тихонько напел я, подогнав слова под стандарты текущей эпохи.

— Что это? — обернулся Седых.

— А не обращай внимания, тебя послушал само в голову пришло, — соврал я, выдав "Песню улаганских партизан" с небольшими поправками для соответствия текущим реалиям за собственное сочинение.

— А РПГ что такое?

— Ручная противотанковая граната. Или гранатомёт, — сказал я как о чём-то само собой разумеющемся. В самом деле не петь же мне "РГД", когда вопрос с ручными гранатами мною же и закрыт и названия теперь совсем другие? А РПГ… До РПГ-40 всего ничего, идеи витают в воздухе.

— Бойцам понравилось бы.

— Что, гранатомёт?

— Нет, песня, — с этими словами Седых перевернулся на спину и, посмотрев на меня, спросил. — А дальше?

Дай ума, туман!Чай, уйми-ка дрожь!Научи, терпенью, дождь!Из железа ножИ винтовка тож,Из железа клёпан и Вождь.Пусть два дня едимПайку пресной,Двести грамм овса вразвес.Пусть они сыны

Поднебесной,Мы же дети гневных небес!С давних детских порВерный талисман —Каменный в кармане кистень.Заревёт мотор,И Отец наш самВыстрелом разбудит день.Через перевалПотечёт отряд,Унося в долины смерть.Будто на врага

Установкой "Град"Рухнула Алтая твердь!Броневик, Броневик-батор!Броневик, Броневик-батор!Он от жадных глаз,Загребущих рукСторожит покой древних гор.Мы от жадных глаз,Загребущих рукСторожим покой древних гор.

— Вот! Правильно! От загребущих рук беречь надо! — пропустив слова про установку "Град", решительно, а главное, громко поддержал меня в главном Седых.

— Эй, вы там! А ну замолчали! — не злобно, для порядка, посмотрев через "глазок", обозначил своё присутствие надзиратель.