Звонок мертвецу

Таннер, чувствуя полное изнеможение, опустился в кресло.

— Так что вы хотите от меня? Что я должен делать?

— Если наша информация верна, Остерманы прилетают в пятницу на Восточное побережье и остаются на уикенд с вами и вашей семьей. Это верно?

— Это было верно.

— Ничего не меняйте. Не меняйте положение дел.

— Теперь это невозможно...

— Есть только один путь, которым вы можете помочь нам. Всем нам.

— То есть?

— Мы считаем, что сможем накрыть «Омегу» во время этого уикенда. Если вы поможете нам. Без вас у нас ничего не получится.

— Каким образом?

— До приезда Остерманов остается четыре дня. Все это время наших подозреваемых — Остерманов, Тремьянов и Кардоне — будут держать в состоянии нервного напряжения. В доме у каждой пары будут раздаваться непонятные телефонные звонки, будут приходить телеграммы из Цюриха, происходить случайные встречи с незнакомыми людьми в ресторанах, в коктейль-барах и на улицах. Смысл всех этих действий в том, чтобы им стало ясно: Джон Таннер — не тот, за кого он себя выдает. Вы — кто-то другой. Возможно, двойной агент, или информатор Политбюро, или добросовестный работник моей организации. Информация будет к ним поступать достаточно странная для того, чтобы вывести их из равновесия.

— И сделать мою семью мишенью? Я не позволю! Они убьют нас!

— Вот на это они никогда не пойдут.

— А почему бы и нет? Если все, что вы говорите, правда — а я убежден, что так и есть. Я знаю этих людей.

— В таком случае вообще нет никакого риска.

— Почему?

— Если они — любая пара или же все — не имеют отношения к «Омеге», они будут вести себя совершенно нормально. Они сообщат об инцидентах, которые будут с ними происходить, в полицию или ФБР. И мы это будем знать. Если одна или две пары обратятся с таким сообщением, а другая, или другие, этого не сделают, мы будем знать, кто является «Омегой».

— И... ну, предположим, вы правы. И что тогда? Какие вы можете дать мне твердые гарантии?

— Тут есть несколько факторов. Рассчитаны на «защиту от дурака». Я говорил вам, что «информация» относительно вас будет носить фальшивый характер. Кто бы ни был «Омегой», они пустят в ход свои источники и проверят данные через Кремль. Наши союзники там тоже подготовлены. Они перехватят запрос. Информация, которую «Омега» получит из Москвы, будет содержать чистую правду. Правду, которая существовала до этого дня. Вы просто Джон Таннер, директор службы новостей и не имеете никакого отношения ни к каким тайнам. Остальное добавление будет играть роль приманки. Тем, кто будет проверять вас, Москва сообщит, чтобы присмотрелись к другим парам. Они могут быть перебежчиками. Мы внесем раскол. И тут, на пике конфронтации, мы и выйдем на сцену.

— Что-то слишком легко. И просто.

— Любая попытка покушения на вас или вашу семью подвергнет опасности всю операцию «Омега». А они не захотят пойти на такой риск. Слишком много сил вложено.

Я же вам сказал, что они фанатики. А дата начала операции «Омега» примерно через месяц.

— Звучит не очень ободряюще.

— Есть кто-что еще. К каждому члену вашей семьи будет приставлено как минимум по два вооруженных агента. Они будут с вами двадцать четыре часа в сутки. Ни один из них не отдалится от вас больше чем на пятьдесят ярдов. В любое время суток,

— Теперь я окончательно понял, что вы не в себе. Вы не представляете, что такое Сэддл-Уолли. Стоит только там появиться незнакомцу, на него тут же обращают внимание! У нас муха не пролетит незамеченной.

Фассет улыбнулся.

— В настоящий момент в Сэддл-Уолли тринадцать наших людей. Тринадцать. Они привычные обитатели вашей общины.

— Боже милостивый! — тихо сказал Таннер. — Похоже, для нас наступает 1984-й[1], не так ли?

— Сегодня нам часто приходится вспоминать об этом.

— И выбора у меня нет, не так ли? Да, выбора у меня нет. — Он ткнул пальцем в диктофон и на заявление, лежащее на столе рядом. — Я на крючке, не так ли?

— Мне кажется, вы снова излишне драматизируете ситуацию.

— Нет, никоим образом. Я ничего не драматизирую... Я должен буду делать то, что вы хотите от меня, не так ли? Я должен пройти через это... Единственная возможность, которая мне предоставлена — это исчезнуть... и стать преследуемой дичью. За которой будете охотиться вы и, если вы правы, эта самая «Омега».

Фассет откровенно посмотрел Таннеру в глаза. Таннер говорил сущую правду, и оба они знали это.

— Это всего лишь шесть дней. Шесть дней из всей жизни.

 4

Понедельник — 8.05 пополудни

Он с трудом осознавал, что летит из аэропорта Даллес в Ньюарк. Он не устал, но был напуган. Лихорадочно перескакивал с одного образа на другой, и картинки стремительно сменяли друг друга. Джон видел острый испытующий взгляд Лоренса Фассета, сидящего за диктофоном с вращающимися катушками, слышал тембр его голоса, задававшего какие-то невероятные вопросы; постепенно голос становился все громче и громче.

«Омега!»

И лица Берни и Лейлы Остерман, Дика и Джинни Тремьян, Джоя и Бетти Кардоне.