Звуки Шофара

Его голос резко изменился. Будто подул ледяной ветер.

Ничего нового. Все то же самое. Пока Пол со знанием дела отчитывал Юнис, она стояла посреди кухни, напряженная, с закрытыми глазами. Он передал ей все, что директор посчитал нужным сказать об их сыне. Разумеется, чтобы Рита ничего не услышала, Пол старался говорить достаточно тихо, однако Юнис казалось, что он кричит от ярости. Все вменялось ей в вину. Она бездарная мать. Пол педантично выуживал из памяти малейшую провинность, которую Тим совершил с той поры, как стал «уже достаточно взрослым, чтобы все понимать», и взваливал ответственность на нее. Пол не дал ей ни единой возможности вставить хоть слово в свою защиту или в защиту еесына.

— Я даже не хочу его видеть, когда вечером вернусь домой. Передай ему, чтобы он не выходил из своей комнаты, или я не ручаюсь за себя. — Она услышала, как раздался звонок на другой линии. — Подожди, Юнис, мы еще не закончили.

Мы?

Он оставил ее ждать на линии.

Юнис стояла словно оглушенная разорвавшимся снарядом. Прошло минуты две. Юнис стала приходить в себя, ее охватил гнев, жгучий и неистовый. Она подождала еще минуту, пока Пол не вернулся на линию.

— Так на чем я остановился?

Неужели он на самом деле полагает, что она с готовностью напомнит ему? Что послушно займет свое место мишени и передаст ему оружие после перезарядки? Он был натренированным снайпером. Никогда не мазал.

— Я отвезу Тима к твоей матери.

— Ну, уж нет! Ты не можешь подкинуть ей Тима, думая, что она решит твои проблемы. У нее достаточно своих.

— Тим — это не проблема, Пол. Это человек. Наш сын.

— Теперь слушай…

— Нет! Слушай ты! Твоя мать продала дом. Она звонила несколько минут назад. Она все знает. И она пригласила нас с Тимом к себе. Сказала, что ей нужна помощь внука. Я отвезу его к ней.

— Слушай меня внимательно, Юнис…

— Я слушала тебя, Пол. Только и делала, что слушала. Теперь настала твоя очередь хотя бы попытаться это сделать.

Она повесила трубку. Как такое возможно: так сильно любить кого-то и так люто ненавидеть? Телефон зазвонил снова. Она проигнорировала звонок и поднялась наверх. Постучала в дверь комнаты Тима, вошла. Тот лежал на кровати, угрюмо уставившись в потолок, подложив руки под голову.

— У меня нет настроения говорить.

— Собирайся. Едем к бабушке. Выезжаем через полчаса.

— Как долго я у нее пробуду?

— Решим, когда доберемся до места.

* * *

Юнис двигалась на юг по автостраде 99, читая про себя молитву и убеждая себя в том, что поступает правильно. Когда зазвонил мобильный телефон, она отключила его и швырнула на заднее сиденье. Когда она доберется до Северного Голливуда, пройдет достаточно времени. Она придет в себя и сумеет достойно держать ответ.

Рядом сидел Тим в наушниках, с закрытыми глазами, притворялся спящим. Она не старалась понять, о чем он думал. Наоборот, пыталась не позволять своему воображению придумывать разные сценарии. Юнис понимала, что ей придется передать сына заботам Лоис, которая сама не всегда успешно справлялась со своими родительскими обязанностями, и сердце ее разрывалось от боли. Ведь если бы она справилась, разве Пол отдалился бы от Бога? Разве он не понял бы, что бессердечен по отношению к другим, особенно к своим родным?

О, Отец, прости меня за Твое чадо. Прости меня за все допущенные мной ошибки в его воспитании. Все, что я хотела для своего сына, это чтобы он любил Тебя больше всего и кого бы то ни было на свете. И вот теперь он говорит, что не хочет быть христианином.

Юнис крепче ухватилась за руль.

Господи, Тим видит в моей покорности воле его отца признак слабости и трусости. Разве он прав? Разве я использовала покорность как способ избежать своей ответственности? Разве Пол прав? Неужели я слишком терпима и слепа, что не вижу реальных нужд Тима? Я уже ничего не понимаю. Ничего, кроме того, что времени катастрофически не хватает. Скоро моему сыну исполнится шестнадцать. Через два года он станет совершеннолетним и сможет покинуть дом. И что потом, Отец?