Сухая тополиная листва приятно хрустела под изрядно потрепанными сандалиями Павлика. Пахло скошенной травой и еще откуда-то несся запах свежего хлеба, слева из барака раздавалась в тишине матерная брань, было солнечно и очень тепло, лето стремительно бежало к своему исходу и было понятно, что сухих дней будет не много, может быть неделя, ну от силы полторы... При каждом шаге огромный серый чехол бил по ногам, но Павлик не замечал этого и все продолжал спускаться вниз по улице, где на перекрестке его уже ждали несколько барабанщиков. Сейчас он только улыбался всему и чувствовал внутри какую-то очень важную причастность к этому миру, к этой улице, домам, редким прохожим, кислому воздуху и всему тому, что происходит и произойдет.
Андрей Владимирович Ларин
Как-то все по-дурацки произошло. Тогда стояли безобидные солнечные дни, наполненные дешевой свободой. Мы с Карлом Можайскм, это один из моих воображаемых друзей, бродили, где не попадя и совали свои носы во всевозможные злачные места, надеясь обрести хоть какое-то чувство стабильности и покоя, которые нам виделись в упорядочении жизненных событий и в их прогнозировании.
Семен Дмитриевич Духовичный был очень охотчив до женщин. Его прельщало в них буквально все и плавные изгибы плеч и глаза, в которых он читал всю их суть и густые волосы, ореолом свисающие различными прическами и чувственные руки и конечно вереницы различных лиц, просто дурманящие его своими замысловатыми или простыми схемами, часто украшенными косметикой.
Наверное, после недели затишья, они опять стали продолжать свои эксперименты. Но, не смотря на то что, тело почти задеревенело, а глаза ничего не видят, я все также, как и в последний раз диктую им все то, что вспоминаю. На этот раз вместо какой-то одурманивающей дряни они используют тональное шипение, взяв за основу сэмплы дыханий четырех слонов с Мадагаскара и семи девственниц с Канарских островов. Получился вполне удобоваримый винегрет, вот только последствия от него оказались весьма болезненными. На следующий день выламывало руки и ноги в обратную сторону. На мои расспросы они сказали, что воспоминания будут положены в специальный кибер блок, который синтезирует их с мыслями искусственно выращенной касатки по поводу роли человека в современном обществе и создаст книгу, которая будет начинаться именно этим абзацем.
Наблюдали ли вы когда-нибудь как в небе, посреди дня возникает большая трещина, размером с двадцати этажный дом? Как она пытается вновь схлопнуться, пытается исчезнуть, вернуть все в прежнее положение, но у нее выходит только мелкая дрожь, затрагивающая обвислые облака и верхние листочки деревьев? Это бывает крайне редко и длиться только несколько секунд, за которые не успеваешь посмотреть то, что скрывается внутри трещины... А потом наступает несколько мгновений абсолютной тишины, от которой слух выворачивается наизнанку, но многие воспринимают это так как будто у них заложило уши, небо вновь обретает привычное положение и все остается так до следующего прорыва, который никогда не произойдет полностью.
Погода совсем простыла. Дождь льет не переставая. Небо как будто порвалось и вываливает из себя на уже остывшую землю то стены из крупных тяжелых капель в течении нескольких минут, то моросит многочасовыми мелкими осколками.
Посвящается все любителям поиска смысла, а особливо тем, кто его нашел и тут же потерял.
Мы сидели тогда в обшарпанной комнате, полностью залитой солнечным светом и как зачарованные смотрели выпученными от жары глазами, в окно, вернее на его стекло. Оно переливалось различными оттенками красного, желтого и зеленого. И это останавливало, приковывало взгляд и заставляло безвольно смотреть, несмотря на то, что надо было срочно бежать в соседние конторы и разнести последние фолианты каталогов, заказ на которые мы выполнили буквально вчера. Наконец, Парамон Валерьевич потряс головой, встал и насильно отвел меня за дверь, где мы немного перевели дух и пошли работать.
Куда, куда же ты повалилось мое беззаботно счастливое, наполненное непонятными волнениями и историями коротконогое детство? Где же вы бесконечные летние дни, заканчивающиеся длинными тенями деревьев и трав, тянущихся от разбитых заборов до подушки постели, где сон становились причудливым продолжением реальности, где сбывалось, то что было не досягаемым утром и забывались вечерние обиды..?