1. Последнее королевство / 2. Бледный всадник (сборник)

У меня не осталось выбора, и я вывалился за дверь, навстречу пронизывающему ветру, который принес с собой холодный моросящий дождь. Ветер рвал пламя факелов на улице, где собралось не меньше сотни вооруженных датчан. Они оседлали и навьючили отощавших лошадей, и первая мысль, мелькнувшая у меня в голове, была: нас проводят до лагеря англосаксов.

Гутрум, весь в черном, протиснулся через толпу своих людей. Никто не произнес ни слова. Мрачный ярл, как всегда носивший белую кость в волосах, кивнул, его черные воины выхватили мечи, и несчастный Вэлла, кузен Альфреда, умер первым из заложников. Гутрум слегка вздрогнул – подозреваю, что ему нравился Вэлла.

Я развернулся, готовый сражаться, пусть и без оружия, даже зная, что поединок окончится моей смертью. Меч уже устремился ко мне: датчанин в кожаном нагруднике с металлическими пластинами, улыбаясь, нацелил лезвие прямо в мой незащищенный живот. Он все еще улыбался, когда ему в лоб впился боевой топор. Помню звук, с которым ударил топор, струйки крови в пламени факелов, шум, с каким люди падали на мокрые булыжники улицы. Заложники протестующе кричали, умирая, но я остался в живых. Рагнар выдернул топор и стоял теперь рядом со мной с мечом в руке. Он был в доспехах, в полированной кольчуге, высоких сапогах и в шлеме, украшенном парой орлиных крыльев. В мятущемся свете задуваемых ветром факелов он казался богом войны, сошедшим на землю из Мидгарда.

– Должны умереть все! – настаивал Гутрум.

Остальные заложники уже умерли или умирали, их руки были в крови от тщетных попыток остановить клинки, и дюжина вооруженных датчан с обагренными кровью мечами теперь надвигалась на меня, чтобы завершить свой труд.

– Убейте его! – крикнул Рагнар. – Но сначала вам придется убить меня!

Его воины вышли из толпы и встали рядом со своим господином. Их было в пять раз меньше, но они были датчане и не выказывали страха.

Гутрум сверлил Рагнара взглядом. Хакка, все еще живой, дергался в агонии, и раздраженный этим зрелищем Невезучий выхватил меч и полоснул Хакку по горлу. Воины Гутрума снимали с покойников браслеты, которые всего несколькими часами раньше подарил им добрый хозяин.

– Должны умереть все, – повторил Гутрум, когда Хакка затих. – Альфред убьет теперь наших заложников, значит должно быть один к одному.

– Утред – мой брат, – ответил Рагнар, – убей его, господин, но сначала тебе придется убить меня.

Гутрум отступил.

– Сейчас не время датчанину драться с датчанином, – нехотя признал он и убрал меч в ножны, давая понять, что сохраняет мне жизнь.

Я прошелся по улице и нашел того, кто утащил Вздох Змея, Осиное Жало и мои доспехи. Он все безропотно мне вернул.

Воины Гутрума садились на коней.

– Что происходит? – спросил я Рагнара.

– А ты как думаешь? – резко ответил он вопросом на вопрос.

– Думаю, вы нарушаете перемирие.

– Мы зашли так далеко не для того, чтобы потом возвращаться назад, словно побитые псы, – сказал он, глядя, как я надеваю перевязь с Вздохом Змея. – Идем с нами!

– Куда?

– Брать Уэссекс, разумеется.

Не отрицаю, сердце мое дрогнуло перед соблазном пройти с датчанами диким маршем по всему Уэссексу, но я легко подавил это желание.

– У меня жена, – ответил я, – и ребенок.

Он поморщился.

– Альфред поймал тебя в силки, Утред.

– Не он, а три пряхи.

Урд, Верданди и Скульд, три женщины, что прядут нити нашей судьбы у подножия Иггдрасиля, решили все за меня. Судьба правит всем.

– Я возвращаюсь к жене, – сказал я.

– Но не сразу, – чуть улыбаясь, ответил Рагнар.

Он отвел меня к реке, и на небольшой лодке мы доплыли до того места, где стоял на якоре недавно проконопаченный «Летучий змей». Половина команды была уже на борту, и Брида тоже. Она дала мне на завтрак хлеба и эля, а с первыми рассветными лучами, когда небо посветлело настолько, что стала видна блестящая грязь берегов, Рагнар приказал поднять якорь. Мы дрейфовали вниз по течению с отливом, скользя мимо темных корпусов других датских кораблей, пока не вышли на широкое место, где можно было выдвинуть весла. Гребцы налегли, корабль описал изящную дугу, крылья весел по обоим бортам поднялись, и «Летучий змей» вылетел в Пул, где стояла на якоре бо́льшая часть датского флота.

Мы отошли недалеко – только до большого лысого острова посреди Пула, обиталища белок, чаек и лис. Рагнар направил корабль к берегу, а когда нос ткнулся в песок, обнял меня.

– Ты свободен, – сказал он.

– Спасибо тебе, – ответил я с жаром, вспомнив окровавленные тела в монастыре Верхама.

Он держал меня за плечи.

– Ты и я, – сказал он, – связаны друг с другом, как братья. Не забывай об этом. Теперь ступай.

Я похлюпал по отмели к берегу, а «Летучий змей», призрачно-серый в свете зари, двинулся обратно.

Брида прокричала прощальные слова, я услышал, как весла ударили по воде, и корабль ушел.