1. Выход воспрещен

Описать её было мне было сложно просто потому, что таких слов не существовало. Монументальная, красивая, страшная, строгая… это всё не передавало вообще ничего. Высокая? Да! Два метра с лишним будет точно! Широкоплечая? Еще как! Оба мента по сравнению с этой дамой были как слегка упитанные щенята. Но…

Как если бы натуральная немецкая валькирия, белокурая, могучая и высокая, была бы принята в комсомол. В юном, так сказать, возрасте. Потом был десяток лет войн и прочих испытаний, где эти валькирии шляются, которые та с успехом проходила, став главной валькирией, валькирией-боссом, элитной валькирией и заместителем самого Одина. Была под выстрелами, взрывами, холодняком, гуляла по минам, боролась с белыми медведями, выползала из эпицентра ядерного взрыва, пила с северными моряками и подняла три целины за пятилетку… Кони и горящие избы? Это релаксационные упражнения.

Нет, шрамов на лице этой (не говорить бой-баба! Война-женщина!!) дамы было не так уж много. Один косой на подбородке, кривое маленькое пятно ожога на скуле, разрезанная надвое бровь. Красоту не портили. Этой красоты вообще не ощущалось, сплошная эпичность. А потом оно заговорило… глубоким, ровным, пробирающим до нутра голосом.

– Так вот ты какой, Симулянт… Проходи, присаживайся. Нам есть о чем поговорить. Ах да… и добро пожаловать в Стакомск! Ты теперь моя головная боль.

Глава 4. Дебют засранного казачка

– Итак, товарищи студенты! Перед тем, как вами будет услышана первая лекция курса «Введение в неогенику», я, Евгений Юрьевич Синицын, зам. кафедры Теории неогенеза, хочу рассказать вам небольшую историю. Привести, так сказать, несколько примеров из истории. Может, о некоторых вы уже слышали, но без подробностей, которые собираюсь поведать я, поэтому будьте, пожалуйста, предельно внимательны.

– Первым я назову имя, очень известное имя. Его думаю, слышал уже весь мир. Майкл Лайкерс, он же Выжигатель, Пламенный человек, Небесный Огонь. Один из самых известных неосапиантов второго поколения, признанный герой Америки, активно действующий уже восемнадцать лет. Думаю, все из вас в курсе, что раньше его звали Михаил Любимов, благо наша советская пресса не дает американцам замолчать и исказить этот факт. Проще говоря, товарищи студенты, великий американский герой является перебежчиком из Союза…

(оживление зала, битком набитого молодежью)

– Тишина в зале! Я еще не упомянул ничего интересного, как вы уже готовы начать тратить своё и моё время на бессмысленные и непродуктивные обсуждения! Тишина, я сказал! Фадеев, будьте добры!

(невидимая сила что-то делает с голосовыми связками присутствующих в зале студентов, не деля их на молчаливо слушавших и оживленно заговоривших. Подобное действо моментально вгоняет всю аудиторию в глубокий шок. Лектор, удовлетворенно кивнув невзрачному серьезному ассистенту в очках, продолжает говорить)