10 мифов о 1941 годе

Успешным был октябрь 1941 года для Рейха и на других участках Восточного фронта. 16 октября румыны при помощи немцев взяли Одессу. 11-я армия Манштейна прорвалась через Перекоп в Крым. 1-я танковая армия Клейста своим правым флангом вышла на северо-западные подступы к Ростову, в район Миуса, а левым флангом — к донбасской Горловке. 16-я армия заняла Харьков и Белгород. 48-й моторизованный корпус группы армий «Центр» вошёл в Курск. 16 октября группа армий «Север» нанесла удар в сторону Тихвина, за три недели продвинувшись на 120 километров и 8 ноября заняв Тихвин.

На московском направлении группа армий «Центр» продвинулась на 230–250 километров, выйдя на подступы к Москве.

19 октября 1941 года в Москве было объявлено осадное положение.

Гальдер всё ещё доволен… 8 октября 1941 года

он перечисляет те воздушные силы, которые «после окончания операций намечено оставить на Востоке», но уже 9 октября 1941 года в его дневнике появляется — нет, даже не тучка, а так — небольшое облачко забот: «Давление противника на западный фланг танковой группы Гудериана все время усиливается…»

Проходит месяц — какой месяц! — и 11 ноября 1941 года, на 143-й день войны, Гальдер записывает:

«Противник предпринимает мощные атаки против танковой армии Гудериана. Обстановка не вполне ясная… Видимо, небольшой мороз».

Комментарием к предыдущему рассказу я возьму цитату из Гудериана об октябрьских боях:

«…в районе действий 24-го танкового корпуса у Мценска… развернулись ожесточенные бои местного (не совсем, как оказалось в итоге, так. — С.К.) значения, в которые втянулась 4-я танковая дивизия, однако из-за распутицы она не могла получить достаточной поддержки. В бой было брошено большое количество русских танков Т-34, причинивших большие потери нашим танкам. Превосходство материальной части наших танковых сил, имевшее место до сих пор, было отныне потеряно и теперь перешло к противнику…»

Замечу, что распутица не помешала, как видим, нашим наступательным действиям, но сковала — по заявлению Гудериана — его войска. Что ж, армия, рассчитывающая воевать лишь в тепличных условиях, рано или поздно объективно обречена на провал и не имеет права оправдываться «плохой погодой»!

В Москве в середине октября 1941 года обыватели впадали в панику, а советские воины в это время под Орлом постепенно создавали условия для решительного перелома в ходе войны. И 15 ноября 1941 года, на 147-й день войны, в дневнике Гальдера появляется ещё одна, ранее невозможная для хозяина дневника, запись:

«…Получено донесение: «Противник отходит!» Это что-то новое! Между тем противник ведет энергичные контратаки на фронте 4-й армии (где начальником штаба был, к слову, генерал Блюментрит. — С.К.)…»

Итак, на 147-й день «блицкрига» начальника Генерального штаба Сухопутных сил Рейха уже удивляют (!) сообщения с фронта об отходе советских войск… Но дальше — больше!

17 ноября 1941 года,

149-й день войны:

«…Командование 4-й армии докладывает, что вследствие больших успехов, достигнутых противником на её правом фланге, оно вынуждено ввести в бой резервы, предназначавшиеся для намеченного на завтра наступления. В общем, перейти в наступление в районе между Москвой и Окой они не могут…»

18 ноября 1941 года, 150-й день войны:

«Совещание у главкома. Он очень недоволен тем, что все больше исчезают шансы на быстрое приближение к Москве. Это не зависит от его желания! <…>

…фельдмаршал фон Бок, как и мы, считает, что в настоящий момент обе стороны напрягают свои последние силы и что верх возьмет тот, кто проявит большее упорство…»