10 мифов о 1941 годе

В июне 1941 года немцы в своих донесениях писали о «большевистских фанатиках» с некоторой долей снисходительного презрения — мол, что возьмёшь с этих дикарей… В декабре 1941 года немцы хватались в своих приказах за слово «фанатический» как за некий пароль к спасению… Это слово присутствовало в директиве фюрера, в донесении штаба 4-й армии в штаб группы армий «Центр», в телеграмме штаба группы армий «Центр» командованиям 2-й, 2-й танковой, 4-й армий, 4-й танковой группы, 9-й армии…

В последней телеграмме от 21 декабря 1941 года говорилось:

«…Фанатическая воля к защите той территории, на которой стоят войска, должна прививаться каждому солдату всеми, даже самыми жестокими средствами… <…>

История отступления Наполеона грозит повториться вновь…»

Вряд ли здесь требуются комментарии.

19 декабря 1941 года покинул свой пост — якобы по болезни — фельдмаршал Браухич. Фон Бока на посту командующего группой армий «Центр» заменил фельдмаршал фон Клюге. За полмесяца до этого, 3 декабря, фюрер отставил командующего группой армий «Юг» фельдмаршала Рундштедта, а 16 января 1942 года пришёл черёд и командующего группой армий «Север» Лееба.

20 декабря 1941 года Гитлер на совещании в ставке заявил: «Мы должны научиться ликвидировать прорывы». Но русские уже худо-бедно научились их создавать! 26 декабря 1941 года началась Керченско-Феодосийская десантная операция Закавказского фронта и Черноморского флота, Керчь и Феодосия были освобождены.

2 января 1942 года войска Западного фронта освободили Малоярославец, 20 января — Можайск, а 5 марта 1942 года — Юхнов.

К слову, о погоде… Накануне нашего декабрьского контрнаступления морозы под Москвой были действительно велики — до 36 градусов. Но тогда же Гитлер приказал изжить выражение «русская зима», назвав его «психологически опасным». Он, конечно, не подозревал, что со временем, после войны, это выражение окажется для его генералов психологически выгодным и его подхватят все аналитики Запада — от академичного англичанина Фуллера до полужёлтого английского журналиста Лена Дейтона…

К концу 1941 года всё стало ясно и немцам.

Записи за 29 декабря 1941 года

Гальдер начал со слов:

«Очень тяжелый день!»

30 декабря 1941 года:

«Снова тяжелый день!»

31 декабря 1941 года, на 193-й день войны, первая строка записей Гальдера не изменилась:

«Опять тяжелый день!»

2 января 1942 года:

«Весь день тяжелые бои… <…>

Сложившаяся обстановка побудила фельдмаршала фон Клюге запросить разрешения на отвод войск… У меня произошло бурное объяснение с фюрером.

<…>

Неоднократные переговоры с фон Клюге, который находится в каком-то трансе и говорит о том, что ему не доверяют»…

3 января 1942 года, 196-й день войны:

«…В ставке фюрера разыгралась драматическая сцена. Он высказал сомнение в мужестве и решительности генералов…»

Далее Гальдер прибавил: «В действительности же все дело в том, что войска просто-напросто не могут выдерживать морозы, превышающие 30 градусов». Однако в действительности дело было в том, что русское сопротивление, начавшееся 22 июня 1941 года и день за днём не прекращавшееся ни на день весь оставшийся 1941 год, имело своим результатом создание такого положения вещей, когда германские войска оказались вынуждены замерзать у самых ворот Москвы.

Не так ли, господа?

9 января 1942 года Гальдер обеспокоен тем, что «к западу от Ржева локализовать прорыв противника не удалось», а на следующий день радуется, но чему: «Из-за весьма неблагоприятной погоды день прошел сравнительно спокойно».

Итак, на 203-й день войны плохая русская погода оказалась не врагом для войск Рейха, а их союзником. Что делать — времена постепенно изменялись…

11 января 1942 года Гитлер провёл в ставке совещание с фельдмаршалом фон Клюге. Гальдер в тот день записал:

«Фюрер настаивает на своем приказе о прочном удержании каждого вершка земли».

При этом Гитлер на просьбы с фронта отвечал всем стандартно: «Не думайте, что у вас тяжелее, чем у других»…

12 декабря 1941 года, когда советское контрнаступление только разворачивалось по-настоящему, Гальдер признался своему дневнику: