10 мифов о князе Владимире

Литературоведы говорят, что все возможные сюжеты трагедий Шекспир использовал в своих пьесах, последующим поколениям приходится только повторять. Превзойти Шекспира невозможно, и только мера таланта автора определяет, сколь качественным будет пересказ сюжета по-своему.

С Библией так же. Даже если нам кажется, что библейские сюжеты устарели, их можно пересказать так, что они будут казаться современными. Автору «Повести…» удалось.

Миф о преклонении византийского императора перед разумом и красотой киевской княгини Ольги – это только миф.

Даже если допустить, что супруга императора Константина императрица Елена стояла за его плечом и заглядывала в текст, а потому он не мог писать откровенно, все равно никакого уважения не заметно. Напомню: княгиню принимали всего лишь как посла князя Святослава, продержали сначала в ладье, потом долго не допускали во дворец, а потом… Конечно, наша летопись рассказывает всякие сказки о влюбленном императоре и крещении, а также о втором приеме уже в императорских покоях (не спальне!). Вот только забывает сказать, что принимали Ольгу императрица и невестка императора, та самая Феофано, бывшая Анастасия, подобранная наследником престола в кабаке.

Дамы вовсе не желали рассыпаться в комплиментах и свели присутствие княгини на своем обеде к минимуму. Елена и Феофано трапезничали, а княгиня… скромно стояла в стороне, отвечая не задаваемые вопросы. Вопросы были самые незначительные, императорскую семью совсем не интересовали дела в далеком Киеве и семейные проблемы княгини.

Неудивительно, что никакой речи о сватовстве к родственницам императриц не шло. Княгине не позволили даже сесть, она вынуждена была стоять в присутствии вчерашней шлюхи Феофано.

Какое крещение, какое духовное отцовство со стоны императора, какое предложение руки и сердца?!

Но рассказать об этом сама Ольга не могла, причем не только в Киеве, но и в своей собственной группе поддержки. Вот и родилась легенда о крещении и ловком обмане императора нашей княгиней. А летопись подхватила: император оценил ее ум и признал достойной править империей.

Кто же знал, что этот император по ночам с фонариком под одеялом впечатления записывает! Да еще и в книгу вставит. Кто просил публиковать-то? Писал бы о себе любимом, так нет – взялся портить сказочный рассказ о невиданном успехе киевской княгини.

Как некоторые императоры-правдолюбцы умудряются портить репутацию некоторых княгинь.

С возвращением тоже загвоздочка вышла…

В Константинополь из Киева плавали по Днепру с тяжелым преодолением порогов, потом по морю, отправляясь в путь ранней весной, чтобы до холодов успеть обратно. Либо позже, если намеревались остаться на зиму. Княгиня Ольга, видно, решила вернуться в срок.

Но днепровские пороги опаснейшее место, это больше сотни километров волока по степи под угрозой нападения степняков. Недаром двигались только большими караванами и под серьезной защитой, отгонявшей желающих поживиться. Караван ладей из Константинополя в Киев ждать княгиню не мог, а император все тянул и тянул с датой приема. Формально это объяснялось необходимостью согласовать малейшие нюансы этой церемонии; не одна Ольга, послы многих стран годами ждали своей очереди. Следовало запомнить каждое движение, слово, которое можно или нельзя было произнести, поклон, взгляд и прочую ерунду, которая придворным императора таковой не казалась. Иначе можно оскорбить правителя и стать «невъездной».

Просидев в ожидании приема до осени, княгиня вопреки ожиданию императора не осталась зимовать в Константинополе, а распродала ладьи и отправилась обратно сушей через Болгарию. Вот в этом киевская княгиня императора «переклюкала».

По пути она и присмотрела для сына дочь угорского князя. Никто согласия Святослава не спрашивал.

О Святой княгине Ольге известно очень мало, хотя рассказывать можно долго и много. Но пора перейти к ее сыну князю Святославу Игоревичу, отцу нашего героя.

Князь-воин Святослав

Главные мифы о Святославе касаются его воинской доблести, боевого клича «Иду на Вы!», романтической любви к рабыне-ключнице Малуше, плод которой крестил Русь, и гибели от руки печенежского князя Кури (который сделал из черепа Святослава чашу для вина).

О самом Святославе мы знаем крайне мало. Согласно нашим летописям, он родился в 942 году у 49-летней Ольги и 67-летнего Игоря. Поздновато для средневековья, но не буду повторять уже сказанного выше по этому поводу. О князе летописи вспоминают только в связи с его военными успехами и демократичным поведением в быту среди своих дружинников. Тексты больше похожи на пересказ дружинного эпоса, образ Святослава грешит излишней воинственностью, хотя и очень привлекателен. Отсюда утвердилось мнение, что князь воевал ради самой войны, якобы весь интерес его заключался в походах и победах в сражениях.