10 шагов к первому миллиону. По этой системе 300 предпринимателей создали за год компании с семизначным доходом

Без осознания того, с чем вы работаете, и, следовательно, способности направлять и использовать свое мышление для продвижения вперед, вы рискуете тем, что ваши мысли будут сдерживать вас. Любой человек, который действительно хочет добиться успеха в миллионном бизнесе, должен сначала проделать эту работу над собой, прежде чем приступать к созданию бренда.

Оглянитесь назад, чтобы двигаться вперед

Когда мне было одиннадцать лет, мои родители разошлись. Понимаю, что многие дети проходят через такие вещи, но я воспринял это особенно тяжело. Я поздно созрел и чувствовал себя не в своей тарелке в новой средней школе. Меняя школы, я донашивал большие мне вещи за другими и находил утешение в компьютерах, где учился набирать 100 слов в минуту и создавать веб-сайты.

Моя мама вернулась на работу. Мой отец ушел из дома и отправился строить свою жизнь заново. А я? Я приходил домой из школы в пустой дом. Мое тело менялось, мир был разрушен, и я чувствовал ужасное одиночество. Многое приходится осмысливать, не имея ни наставника, ни сильного личного примера. (Хочу сказать моей маме и всем родителям-одиночкам: в детстве я не понимал, насколько сильно был разрушен ее мир в то время. Она была мамой всю свою взрослую жизнь, и ей пришлось устраивать свою собственную жизнь, зарабатывать деньги и отказаться от своей мечты. Мама так много работала, чтобы заботиться о нас. Я до сих пор и представить не могу, насколько тяжело ей было.

В поисках авторитета и примера для подражания я цеплялся за своих друганов и искал наставников. В церкви было несколько мужчин, которые поддерживали и ободряли меня, и я с головой погрузился в церковную молодежную группу. В то время у меня был друг, на которого я очень полагался. Тогда же я очень нуждался в ощущении принадлежности, поэтому он познакомил меня с «крутыми ребятами» и дал мне почувствовать, что я вписываюсь. Я обедал с ними каждый день. Он помог мне завести новых друзей и даже привлек меня к некоторым внешкольным занятиям. Я восхищался им и ходил за ним по пятам в течение полутора лет. Одевался, как он, подражал ему. Смотрел телепередачи и читал книги по его рекомендациям. Я рассказывал шутки, которые, был уверен, рассмешат его.

Он был добрым, приветливым и без претензий, и я был ему так благодарен за это. В тот период моей жизни, когда мне казалось, что меня все бросили, он был надежной опорой. До того дня, когда он посмотрел на меня и сказал: «Ты меня так раздражаешь. Я дружу с тобой только потому, что мне тебя жалко».

Что?!

А еще он рассказал, что другие «друзья» обсуждают меня за моей спиной и что я никогда не был частью их группы на самом деле.

Я помню тот момент, будто это было вчера. Помню выражение его глаз и неловкий смешок, который он издал после того, как все мне рассказал. Я даже помню, что на мне была черная кофта с длинным рукавом. В тот день, когда вернулся домой, я плакал. Не могу вспомнить другого случая, когда я чувствовал себя более одиноким – или большим придурком.

Больше я никогда не садился за стол с теми ребятами. Я пропускал обед и прятался в компьютерном классе каждый день до конца года. Следующие четыре года я избегал моего бывшего «друга», будто он физически ранил меня. Боялся даже посмотреть ему в глаза. Когда мы были в старшей школе, я занял второе место в борьбе за звание «Скорее всего, преуспеет в жизни». Первое место занял он. Я ненавидел его за то, что он победил меня.

Ближе к концу того года мы с ним вместе ходили на занятия после школы. После четырех лет обид, неуверенности и страхов я набрался смелости, чтобы поговорить с ним.

Мы были одни в классе, и повисла неловкая тишина. Я прочистил горло и сказал:

– Эй, мы можем поговорить о том дне в восьмом классе, когда мы перестали дружить?

Он посмотрел на меня удивленно:

– Чего?

– Ну ты понял. Тот день, когда ты сказал, что я тебе не нравлюсь и тебе просто жаль меня.

– Я никогда такого не говорил, – ответил он.

Мне как будто отвесили пощечину. Я помнил все в красках:

– Говорил. И с тех пор я думаю об этом каждый день.

– Нет, я этого не помню. Извини, – снова сказал он.

Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не закричать и не броситься на него с кулаками:

– Что значит ты не помнишь? Я буквально прятался в компьютерном классе каждый день после этого!

Он пожал плечами.

Я был в шоке и потерял дар речи, но все же смог выдавить из себя еще один вопрос:

– Мы не разговаривали четыре года. Чувак, мы были друзьями. Ты что, даже не думал, почему я исчез из твоей жизни?

Он снова пожал плечами:

– Я… не знаю. Я не думал об этом. Извини.

И на этом все закончилось. Он утверждал, что ничего не помнит об этом инциденте. Если честно, мы были еще детьми, когда он мне это сказал, а когда я вызвал его на разговор, ему было восемнадцать, и его жизнь была вполне устроенной. Он был лауреатом школьных премий и осенью собирался поступать в престижный университет. Он жил дальше, а я снова и снова проигрывал этот разговор в голове в течение многих лет.