10 вождей. От Ленина до Путина

Маленков в какой-то степени предвосхитил то, что скажет Хрущев почти через три года на XX съезде КПСС. «Мы не имеем права скрывать от вас, что такой уродливый культ личности, – заявил Маленков, – привел к безапелляционности единоличных решений и в последние годы (в последние ли!!! – Д.В.) стал наносить серьезный ущерб делу руководства партией и страной»{586}.

Постановление пленума было традиционным: необходимо «всемерно повышать революционную бдительность коммунистов и всех трудящихся».

До конца года в кабинете члена Военного совета МВО шел закрытый процесс над Берией. Маршал И.С. Конев с членами Специального судебного присутствия: Шверником Н.М., Зайдиным Е.Л., Кучавой М. (тоже мингрел, как и подсудимый), Москаленко К.С., Михайловым Н.А. и другими «доказывали» связи Берии и его помощников с буржуазными разведками с целью «ликвидации советского рабоче-крестьянского строя, реставрации капитализма и восстановления господства буржуазии»{587}.

Целыми днями члены судебного присутствия дотошно выясняли интимные связи Берии с множеством женщин Москвы и других городов. В Кремль регулярно запрашивали различные документы. Например, члены Президиума ЦК КПСС скрупулезно ознакомились с протоколом допроса начальника охраны Берии полковника Саркисова Р.С., занимавшегося поставкой своему шефу десятков девочек, девушек, женщин. Ханжески ухмыляясь, члены партийного ареопага читали длинные списки изнасилованных, обесчещенных, склоненных к сожительству, в которых находили «громкие» фамилии. Например, жены известного Героя Советского Союза, популярных артисток и многих известных женщин.

Когда допрашивали Берию о его «преступных политических связях», члены Президиума, сгрудившись в одной из комнат Кремля, напряженно внимали у динамика: не упомянет ли подсудимый кого-либо в невыгодном свете… Сюда из штаба МВО провели специальную связь, которую по разрешению Хрущева или Маленкова эпизодически включали. Но Берия был хитер: на процессе он клялся верности делу, Сталину, «Никите», «Георгию», другим членам Президиума.

От «дела» Берии шли волны: иногда сильные, порой слабые. Дочь Горького Н. Пешкова молила Хрущева о судьбе Марфы Пешковой, которая в 1946 году вышла замуж за сына Берии Сергея. В семье две малолетние дочери, ожидался третий ребенок. Мать Марфы просила Хрущева, Маленкова, других партийных бонз сообщить ей о судьбе ее близких, которых (вместе с малолетними) в духе большевистских традиций после ареста Берии тоже сразу арестовали и увезли в неизвестном направлении{588}

. Хрущев великодушно распорядился освободить Пешковых. Сергею Берии сменили фамилию и сослали на восток на один из заводов.

Процесс затягивался. В декабре 1953 года Н.С. Хрущев при встрече с Коневым и Руденко коротко бросил:

– Надо кончать…

Когда читали обвинительное заключение, а затем и приговор, члены Президиума вновь сгрудились в кремлевской комнате. Берия все признавал, только молил сохранить ему жизнь. Человек, на совести которого лежали миллионы загубленных жизней, не хотел умирать.

После того как И.С. Конев зачитал заключительные строки вердикта: «Приговорить Берия Л.П., Меркулова В.Н., Деканозова В.Г., Кобулова Б.З., Гоглидзе С.А… Мешика П.Я., Владзимирского Л.Е. к высшей мере уголовного наказания – расстрелу…», главный подсудимый, как мне рассказывал маршал Москаленко К.С., упал со скамьи на пол, тихо завыл и на четвереньках пополз к столу «судебного присутствия» (тоже незаконного органа), бессвязно моля о пощаде.

Конев жестко бросил:

– Вывести…

А из Кремля наперебой уже звонили: приговор привести в исполнение немедленно…

В конце лестницы, ведущей на дно бункера, на стене заранее укрепили широкую доску, к которой должны были привязать Берию перед расстрелом.

Говорят всякое. Один генерал, пожелавший остаться неназванным, но бывший в той группе, еще в 1971 году поведал мне:

– Когда повели Берию вниз, за ним последовала целая группа генералов и офицеров. Не знаю, распоряжение было такое или у высоких охранников не выдержали нервы, но за несколько ступеней до подножия бункера раздался выстрел, а затем еще несколько. Берию били из пистолетов в спину. Мгновенно все было кончено…

На Руси, как много тому примеров, даже расстрелять с достоинством не могут: ни в Екатеринбурге, ни в чекистских подвалах, ни в бункере штаба МВО…

В письмах, которые поначалу непрерывно писал Президиуму Берия, были мольба и надежда, что там поймут: он был такой, как все в руководстве. Но должность его – кровавая. Однако писал Берия напрасно. Он был отторгнут. Нужно было освободиться от страха и многих мерзостей системы, к которым причастны все они. Да, все. Но лучше повесить все эти преступления на штатного палача.