10 вождей. От Ленина до Путина

Конечно, стагнация общества углубилась не только из-за некомпетентности генерального секретаря. Система, долгое время бывшая крепким монолитом, стала давать трещины, пока едва заметные. У нее уже не оставалось внутренних резервов для «успешного» функционирования. Она исчерпала себя. Я бы даже сказал, что Брежнев стал выражением вторичного тоталитаризма. Первичный, полный, завершенный, «классический», существовал, когда во главе партии большевиков и СССР стояли Ленин, а затем Сталин. Первичность – это не только выражение генетической «первородности» идей, материализовавшихся в реальной действительности, но и наиболее близкое приближение возникшей модели к исходным теоретическим «матрицам».

Вторичный тоталитаризм уже искажен атаками первого советского реформатора Хрущева. Изменился под влиянием нового планетарного общественно-политического климата, в котором все большее место стали занимать общечеловеческие атрибуты: открытость, сотрудничество. Даже коммунизм, одна из самых консервативных идеологий и систем, был не в состоянии игнорировать новые эволюционные планетарные тенденции. Вырождающийся вторичный тоталитаризм стал выражением все углубляющегося кризиса ленинской системы.

В период после Чехословакии и до афганской авантюры в стране внешне царила безмятежная умиротворенность. Многие аномалии стали нормой: люди плохо работали, но получали жалкие премии и «тринадцатые» зарплаты; члены делегаций, ученые, спортсмены и артисты все чаще не возвращались из-за рубежа; региональные секретари парткомов КПСС все более превращались в удельных князей; военно-промышленный комплекс требовал все больше и больше для поддержания «паритета» с США; люди привыкли говорить одно, а думать другое. Брежнев провозглашал, что «будущее принадлежит коммунизму», а в это время его соратники и сотрудники отправляли в США, Канаду, Аргентину, другие страны российское золото за хлеб, мясо, продукты…

Подобно проклятию, висела над коммунистическим руководством страны проблема, которую за семь десятилетий не удалось решить: как накормить и одеть народ великой страны. Не смогла КПСС сделать этого и во время правления Брежнева.

Утопию, в конечном счете, нельзя материализовать, в нее можно только верить.

Четвертый «вождь» созвал четыре «своих» партийных съезда: XXIII, XXIV, XXV, XXVI. На всех них, после красочного описания исторических достижений социализма, глухо, вскользь говорилось о хронических нехватках. На XXIII съезде КПСС: «…производство некоторых товаров отстает от запросов населения. Не везде в торговой сети имеется широкий ассортимент мясных продуктов… Рынок еще не получает достаточного количества необходимых товаров»{792}. На XXIV съезде Брежнев коротко говорил об остродефицитных товарах{793}; на следующем, XXV партийном форуме вновь признал, что в достижении сдвигов в количестве и качестве товаров и услуг – «справиться не удалось»

{794}. Выступая на своем последнем XXVI съезде партии, Брежнев, с огромным трудом зачитывая доклад, опять повторил то, что говорил раньше: «…из года в год не выполняются планы выпуска многих товаров народного потребления, особенно тканей, трикотажа, кожаной обуви, мебели, телевизоров. Нет должных сдвигов в качестве…»{795}

Говорится и о причинах: неурожай, плохое планирование, нерадивость кадров, «субъективизм» прежних руководителей… Ну и, конечно, «агрессивные действия империалистов США вынудили нас в последние годы отвлечь дополнительно значительные средства на укрепление оборонной мощи страны»{796}

. Принципиальная неспособность Системы решить важнейший вопрос объяснялась набором дежурных аргументов. Но были области производства, где достижения всегда были впечатляющими. Так, в «1969–1970 годы тираж произведений Ленина и книг о Ленине и ленинизме превысил 76 миллионов экземпляров…»{797}.

За два месяца до своей смерти Брежнев, вернувшись из Крыма, где отдыхал, председательствовал на очередном заседании политбюро, что в последние годы он делал все реже из-за своей немощи. В аппарате (а там было немало умных людей) уже давно чувствовали, что государственная телега почти не движется; со всех сторон поступают все новые и новые сигналы, свидетельствующие о тотальном кризисе. Помощники еще пытались вложить в уста шамкающего генсека хоть какие-то критические и конструктивные мысли.

Брежнев, не отрывая своего взора от текста, «рассказывал» о своих традиционных встречах в Крыму с руководителями «братских партий» социалистических стран.