10 вождей. От Ленина до Путина

Ленин следовал марксистской схеме, а не историческому опыту российской государственности. Впрочем, порой решая частные, конкретные вопросы национального характера, он думал иначе. На телеграмму Сталина о «необходимости оккупации Грузии» и возможных издержках Ленин 18 ноября 1920 года отозвался: «…надо очень осторожно обдумать, стоит ли воевать с Грузией, потом ее кормить…»{231}.

В конечном счете Ленину и его последователям, разрушившим Российскую империю, удалось создать новую – советскую, но на совершенно другой основе. Пока СССР был унитарным государством (фактически именно так и было), национальный антураж не имел никакого значения. Но эти скрепы между республиками оказались прочными лишь в условиях тоталитарности, диктатуры, монополии на власть одной политической силы.

Этой политической силой оказалась большевистская партия – центральное ядро ленинской Системы. Возможные союзники – меньшевики и эсеры – были быстро и беспощадно ликвидированы. Не просто политически, но и физически.

Вчерашние союзники, друзья, почти единоверцы ссылались в провинцию, отправлялись в концлагеря, сажались в тюрьмы, высылались за границу. Ленин был главным инициатором этих гонений и репрессий. В его бумагах множество записок, резолюций, докладов, преследующих одну цель: как «извести» российских социалистов, отличающихся своим мировоззрением от большевиков. По указанию Ленина Уншлихт в июне 1921 года докладывает в политбюро: «…в первую очередь ВЧК предполагает продолжать свою систематическую работу по разрушению организационного аппарата партий эсеров и меньшевиков, вылавливая как отдельных подпольных работников, так и руководителей организации. Необходимо провести массовые операции по указанным партиям в государственном масштабе…»{232}.

Ленин согласен. Вскоре политбюро, по докладу того же Уншлихта, решает усилить высылку меньшевиков в «уездные города», не возражая одновременно против высылки членов этой партии и за границу{233}

.

Так печально заканчивала свой путь в России социал-демократия. Может быть, поэтому она никак не может по-настоящему возродиться и ныне, потенциально имея и сейчас определенные исторические шансы…

Ленин, сделав ставку на «железную» партию с высочайшей степенью централизации, не ошибся: политическую борьбу он выиграл. Но исторически проиграл ее уже в самом начале.

В своем публичном выступлении 20 ноября 1922 года на проходившем в здании Большого театра пленуме Моссовета Ленин был очень откровенен. К слову, о его выступлении было сообщено лишь в газетном отчете{234}, а сама стенограмма речи не публиковалась никогда. Она была слишком шокирующей и для того времени.

Устоявший в бурях революции Ленин октябрьским вечером последний раз в своей жизни общался лицом к лицу со своими единоверцами. По сути, в этой речи изложены основные постулаты нового строя, новой Системы, которую создавал Ленин.

Социализм – «вот задача, которую мы себе поставили», заявил больной вождь. «Есть маленькая, ничтожная кучка людей, называющая себя партией, которая за это взялась… Ничтожное зернышко во всем количестве трудящихся масс России. Это ничтожное зернышко поставило себе задачей, а именно – переделать все, и оно переделало»{235}

.

Действительно, фантастическая задача «переделать все». И «ничтожная кучка людей» – все «переделала», все перевернула. Отмечая этот исторический факт, нельзя не отдать должное невероятной воле Ленина и его фанатичной целеустремленности. В гигантской стране перевернуть все вверх дном! А во главе – «маленькая, ничтожная кучка людей, называющая себя партией…». Вот то главное, чего добился Ленин: одна, его партия властвует в гигантском государстве, став его важнейшей частью! Как только партия оказалась во властном одиночестве, сосредоточив в своих руках все мыслимые и немыслимые рычаги управления, она стала быстро превращаться в государственный тоталитарный орден.

В этот вечер Ленин, словно чувствуя, что ему больше не придется говорить в гулких залах его революции, был очень прям и решителен. «…Мы выработали свой государственный строй более чем трехгодовой работой… для того, чтобы доказать и показать, что это старое течение международной жизни мы сломаем во что бы то ни стало, и переломали. В условиях, в которых мы были до сих пор, нам некогда было разбирать – не сломаем ли мы чего лишнего, некогда было разбирать – не было ли много жертв, потому что жертв было достаточно много…»{236}

Едва ли Ленин знал, что кровавым итогом Гражданской войны будет гибель 13 миллионов соотечественников и изгнание 2 миллионов за рубежи отечества. По Ленину, это всего-навсего «достаточно много». Машина кровавого террора, уже хорошо отлаженная и запущенная во второй половине 1918 года, обеспечила большевикам повиновение огромных масс людей: крестьянства, буржуазии, белого офицерства.