100 дней до... (СИ)

Внутри всё горело от обиды и острого чувства несправедливости. Каждый раз, когда мне казалось, что хуже уже просто некуда, жизнь напоминала мне, что я далеко неправа: «Вот, смотри, хуже может быть и это только начало».

— Почему так? — я горько усмехнулась, вяло перебирая ногами по запылённому тротуару.

Город погрузился в глубокую, весеннюю ночь, прохладную и мокрую, после недавно прошедшего дождя. Воздух казался приятно чистым и влажным, но даже это не отвлекало от мыслей о том, насколько никчёмна и бессмысленна моя жизнь. Фонари лениво освещали мне дорогу, но мне казалось, что это был единственный доступный мне свет. Будто я была маленькой рыбёшкой, пытающейся плыть против течения. И не было никого, кто смог бы мне помочь.

По лицу одиноко скатилась слеза, задержавшись на подбородке и безнадёжно сорвалась мне на грудь, оставив после себя лишь маленькое мокрое пятнышко.

На тело накатывала сильная усталость и ноги начинали ныть. И….не единого проблеска надежды.

Лучше бы всё это закончилось.

— Зачем я вообще живу? — слова, произнесённые на выдохе, дрогнули на губах и растворились в безмолвии города. Никто не ответит на этот вопрос. Никто не протянет руку. Потому что у меня никого нет.

Лодыжку резко потянуло от боли, настолько неожиданно, что я вздрогнула и почувствовала, что теряю равновесие. И в эту самую секунду полной невесомости в глаза ударил яркий свет приближающейся машины.

Темнота.

И пронзительный звон в ушах.

Глава 2. «Давай заключим договор?»

— Чудесно, только этого мне не хватало, для полного счастья. — сорвалось с губ.

Тело казалось безумно тяжёлым, будто сверху на меня давила бетонная платина, не давая возможности пошевелиться.

Что происходит?

Последним, что я помнила, был свет фар автомобиля, затем пустота.

Исходя из этой логики…

— Я мертва?

Вопрос повис в воздухе, как снежная шапка на вершине горы, готовая в любой момент сойти лавиной и смести всё на своём пути.

Но я не чувствовала тревоги от подобных мыслей, я чувствовала…облегчение? Да, это было именно облегчение от того, что моей никчёмной жизни пришёл конец. Что, открыв глаза, мне не придётся думать о том, где переночевать, что и где раздобыть поесть, перед каким скотом ещё придется пресмыкаться, чтобы заработать жалкую копейку. Мне стало легко и спокойно.

— Мундус, прошу, позволь мне это сделать. — взволнованный мужской голос, доносившийся неподалёку заставил меня раскрыть глаза и тут же зажмуриться от яркого света. — Не мне рассказывать о том, что у каждой души свои песочные часы.

Кто-то тяжело вздохнул.

— Я не истратил своё желание, — уже более настойчиво потребовал тот же голос.

— И ты решил сделать это сейчас? — ответил другой голос, более грубый, в нём явно ощущались нотки недовольства. — У тебя всего одно желание, больше я ничего не смогу для тебя сделать.

Любопытство берёт верх и я медленно раскрываю глаза.

— Что… — сорвался с губ удивлённый выдох, — где я, черт возьми?

Вокруг ничего не было, только…белая, слепящая глаза пустота. Явно не улица, по которой я шла. Поодаль от меня стояли две фигуры, облачённые в чёрное и спорили о чём-то непонятном. Было тяжело разглядеть их, было понятно лишь то, что парень, что просил о чём-то второго, внешне был в разы младше.

— Это моё право. — выдохнул парень, который был помладше. Его голос был мягким и уверенным, будто убеждённость в собственных словах единственное, что у него было.

— Я знаю, но мне крайне не нравится, что ты тратишь своё единственное желание на бессмыслицу, — мужчина постарше явно был разражён, но пытался это скрыть. — В таких случаях лучше побыть эгоистом.

— Я уверен в своём желании, это всё, чего я хочу.

— Но ты не осознаёшь серьёзности своей просьбы. Это вмешательство в жизнь живых, просто так тебе это с рук не сойдёт.

— Я всё осознаю. Ещё сто лет к моему сроку не слишком высокая плата. Больше ни о чём я тебя не попрошу.

Мундус сокрушённо вздыхает.

— Надеюсь, ты хорошо подумал.

— Спасибо, — парень счастливо улыбнулся, — ты не пожалеешь об этом!

— Из нас двоих я точно жалеть ни о чём не буду.

Мундус протягивает парню руку для пожатия, и как только их ладони сжимают друг друга вокруг двух фигур сгущается темнота, поглощая их. Сгустки тёмной материи бурлят, будто кипящая лава и глубоко внутри неё, где скрывались две мужские фигуры сверкнула молния.

— Жуть какая, будто фильм ужасов. Что они делают?

Воздух вокруг стал тяжёлый и тягучий, будто смола. Казалось, будто он оседа в лёгких, прилипал к гортани. Захотелось прокашляться, выплюнуть всю это гадость, но меня сковал ужас.

Это сон… Это всё просто сон…

Очередной раскат грома и вспышка молнии рассеивает чёрную материю и мужчины разжимают руки.

— Удачи, Серафим, — Мундус отступил на шаг назад и щёлкнул пальцами, — надеюсь, ты не пожалеешь, цена высока.

Его голос становился всё тише и тише, пока не растворился вместе с его обликом в белой пустоте.

— Куда он делся? — слетело с моих губ.