100 дней до... (СИ)

Я поднимаю на него глаза, подбирая слова. Меня терзают сомнения по поводу того, стоит ли произносить подобное, но, он ведь Жнец смерти. Это мой конец, скорее всего я больше ни с кем не смогу поговорить. Так почему бы не излить душу и не попытаться отпустить всю накопившуюся в ней горечь?

— Мне не для чего и не для кого жить. Потому и совсем нет разницы в том, умру я сегодня, завтра или через пять лет. Никто даже скорбеть не будет. У меня нет ни родных людей, ни близких, ни цели в этой жизни. Так почему я должна держаться за неё?

Его лицо вытянулось от удивления, но в ту самую минуту мне безумно хотелось, чтобы он знал, что у меня не было и капли сожаления.

— Я безгранично тронут твоей откровенностью, но у нас есть маленькая проблемка.

— Что…какая проблемка?

Жнец поджал губы и взъерошил белую шевелюру.

— Понимаешь ли…каждому живому существу отведено определённое время.

— Это и так понятно, — перебила его я, — моё время вышло, я мертва, в чём тогда…

— И да, и нет. Ты сейчас находишься в состоянии клинической смерти. Но твоё время ещё не вышло. Ты не должна умереть сегодня. Твои песочные часы не отсыпали ещё и половины времени, что отведено тебе.

— Песочные часы?..

— Да, они есть у всех живых существ. Каждая крупица в них — это день, прожитый на Земле. Так вот, твоё время не вышло.

Его слова будто выбили почву у меня из под ног.

— И что, теперь я должна туда вернуться? В мир живых? Я не..

— Это тоже не совсем верно. Видишь ли, если живое существо умирает, это и правда конец. Затем и существует «пустота», чтобы в случае преждевременной кончины, у души было место, где можно выждать время перед судом. А по сему у меня к тебе предложение.

— Из уст жнеца подобная фраза звучит немного жутко.

Серафим рассмеялся, но глаза оставались всё такими же глубоко печальными.

— Видишь ли, у нас есть реестр того, кто когда и во сколько должен умереть. И если из общей системы вынуть одно звено у жнеца, который отвечает именно за эту душу, будут огромные проблемы. Так вернёмся к моему предложению. Я дам тебе возможность пересмотреть свои ценности и изменить жизнь на сто дней. У тебя будет время пожить так, как ты хочешь и я тебе в этом помогу.

— Как понимаю, если ты тут, значит являешься жнецом для моей души? Тогда, у тебя не будет проблем, что я вернусь в мир живых?

Серафим тепло улыбнулся и скрестил на груди руки.

— Не переживай об этом, я договорился с принцем дьявола, и заключил с ним сделку.

— Заключил сделку с кем? — от ужаса меня начало трясти.

— С принцем дьявола, Мундусом. Он дал мне разрешение воскресить тебя на сто дней.

Его улыбка стала ещё шире и сияла счастьем, будто он оказал мне огромную услугу.

— Если за эти сто дней ты вернёшь жажду к жизни и обретёшь в ней смысл, ты останешься жить.

— А если нет?

Улыбка сползла с его лица.

— Ты умрёшь и твоя душа отправится на перерождение. Если ты, конечно, за эти сто дней не успеешь её запятнать. Но прошу, не думай об этом! Знаю, времени мало, но это замечательная возможность сделать то, на что никогда не решалась, но очень хотела.

Он снова улыбнулся, по-мальчишески невинно и мне стало совестно за то, что внутри меня поднималась неуверенность. Но, нужно стоять на своём.

— Спасибо, Серафим. Это очень мило с твоей стороны. Не стоило ради меня так стараться, я правда не имею ничего против, чтобы умереть прямо сейчас, даже если придётся подождать, как ты там сказал…суда.

Я выдавила из себя самую милую улыбку, на которую только была способна.

— Не переживай, Нора, на этот раз всё будет хорошо.

Я набирала в лёгкие воздух, чтобы продолжить спор, но не успеваю этого сделать. Всё вокруг подряжается во тьму.

Глава 3. Наглость? Нет, не слышала

— Девушка! Прошу вас, откройте глаза! Девушка! — голос доносился будто издалека.

С моих губ сорвался стон.

— Вы меня слышите? Ответьте что-нибудь! — голос слышался всё чётче и ближе.

Веки с огромным трудом поддавались и первое, что я увидела, это взгляд встревоженных медовых глаз. Как будто ненастоящие, такие часто бывают у актёров, которые играют волков-оборотней в фильмах.

Резкая вспышка боли по всему телу заставила сморщиться и зажмуриться.

— Красивые контактные линзы, — необдуманно сорвалось с губ, заставив мои собственные глаза распахнуться.

— Что?

На меня смотрел молодой мужчина: бледное лица, на котором явно читалось выражение паники и страха; слегка раскосые глаза, удивительно тёплого, янтарного цвета; прямой нос, чувственные губы; тёмно-каштановые волосы были зачёсаны назад, раскрывая высокий лоб.

Это лицо. Казалось, что я где-то его уже видела.

Проигнорировав вопрос, я медленно попыталась подняться, озираясь по сторонам и увиденное заставило меня усмехнуться. Это была всё та же улица, по которой я шла после того, как меня уволили с работы. Изменилось лишь то, что я сидела на дороге, морщась от боли, в глаза бил свет от фар какого-то автомобиля, а рядом сидел красивый молодой человек.

Получается…меня сбила машина? Иначе как по-другому объяснить боль по всему телу и паническое искажение красивого лица напротив?

Где же я его видела?