100 дней до... (СИ)

В груди кольнуло от осознания того, что это последний раз, когда я вижу его моего друга детства, последний раз, когда могу поблагодарить его.

Серафим улыбнулся ещё шире и легонько помахал мне рукой.

— Прощай.

Глава 18. Пара километров к счастью

На съёмочной площадке всё кипело и дрожало от воодушевления. С тех самых пор, как я была в подобном месте крайний раз многое изменилось: сама атмосфера на площадке будто стала живее и текла подобно чистейшей горной реке, да и сами люди стали. добрее что ли.

Хотя, возможно дело было как раз таки не в окружающих, а во мне самой. После всего, что произошло я чувствовала невероятную лёгкость и благоговение от того, что мне совсем не нужно считать дни и минуты до момента, когда меня не станет, что я могу сидеть на раскладном стуле в дальнем уголке площадки и наблюдать за игрой потрясающего актёра, который так сильно изменился, будто стал совершенно другим человеком.

Он Ноя исходила бешенная энергия и магнитим. Казалось, что он не только работает, но и живёт своей ролью, получает немыслимое удовольствие от того, что делает, от того, на столько тонко и искусно погружается в роль.

— Боже мой, он шикарен, — я обернулась на восторженное перешёптывание и встретилась глазами с двумя девушками. Да да, в теми самыми, с которыми подралась в первый рабочий день на съёмочной площадке.

Я вопросительно подняла одну бровь, рассматривая с ног до головы сначала одну девушку, затем другую. Под моим взглядом обе опустили глаза и поспешно удалились за декорации.

Что-то внутри меня ликовало от того, что талант Ноя наконец-то был оценён по достоинству, что почти не осталось тех, кто говорил о нём гадости и обливал грязью за спиной. И это несказанно радовало.

— Что скажешь? — улыбнулся Ной, подойдя ближе и сделав глоток воды из бутылки.

За нашими спинами кто-то тихо перешёптывался, но это казалось таким неважным, будто и не касалось нас вовсе.

— В этот раз намного лучше, — хитро улыбнулась я.

— В этот раз? — Ной усмехнулся, театрально вскинув брови. — Моя милая домработница, вы слишком много себе позволяете.

Мы тихо рассмеялись.

— Ты сам мне это позволил, бос.

— Не планируй ничего не вечер, — Ной хитро улыбнулся и поставил на пол бутылку с водой, — собери необходимые на пару дне вещи.

Я удивлённо захлопала ресницами.

— Что ты задумал?

— Кое что грандиозное, — он легонько щёлкнул меня по носу, — тебе понадобится купальник.

За окном курортные многоэтажки гостиничных комплексов сменились лесными насаждениями. Буйная растительность вызывала невольную улыбку, особенно с учётом того, что ещё пару тройку часов назад мы наблюдали как за стеклом иллюминатора самолёта на взлётной полосе мягко кружатся хлопья снега.

— Как ты себя чувствуешь? — Ной мягко сдал мою руку.

— Не знала, что отрываться от земли так страшно, — я поёжилась, вспомнив как внутри меня всё сжалось от ужаса, когда самолёт на большой скорости устремился в небо.

— Это только впервые, — он нежно улыбнулся и откинулся на спинку сидения, — мой первый перелёт тоже был…странным.

Было безумно приятно наблюдать за ним таким: собранным, уверенным в себе и в том, что всё происходящее в его руках и идёт по его строго выверенному плану.

Он и правда очень сильно изменился.

— Может, ты всё таки, расскажешь мне, куда мы едем?

— Скажу только то, что очень хочу показать тебе одно красивое место. Собственно, туда мы и направляемся. Больше ни о чём не спрашивай, сама всё увидишь.

Лес на одном автомобиля становился всё гуще и гуще пока в конечном итоге мы не заехали в самую глушь на небольшую поляну, на которой располагалась небольшая сторожка и стоял большой внедорожник.

— Выгружаемся, — выдохнул Стас, — оставим пока машину у лесника — Степана Петровича. Дальше нас уже до лагеря подкинут.

Из старенького деревянного домишки вышел мужичок, одетый в тёмные штаны, футболку камуфляжного окраса, старые потерявшие цвет кроссовки и стёртую бейсболке. Мужчина был невысокого роста, седой, с аккуратно постриженной бородой.

— Старичок-лесовичёк, — промелькнуло в голове, — будто из сказки, даже забавно.

Из-под козырька на нас смотрели добрые светло карие глаза, от уголков которых в разные стороны по лицу рассыпались трещинки морщин.

— Ной, Статик, давно не виделись, — мужчина хлопнул по плечу сначала одного парня, затем другого, — я уже, грешным делом подумал, что вы про старика забыли.

Было в нём что-то по-отцовски доброе, от чего на моём лице невольно появилась улыбка.

— Обижаешь, дед, — рассмеялся Стас, пожав Степану Петровичу руку, — ты тут без интернета, без телевизора и не видишь, как занят этот мальчишка.

— Еле нашли окно в расписании, — улыбнулся Ной, — я уже задыхаюсь от работы.

Стас шуточно толкнул Ноя в бок.

— Тебе грех жаловаться. После больничного, само собой, работать пришлось с удвоенной силой.

Старик усмехнулся.

— О том, что ты стал лучше играть говорили многие посетители. Сам слышал.

— Всё потому, что у меня появилась муза, — Ной взял меня за руку, — теперь есть для кого стараться.