100 магнитоальбомов советского рока

Большинство сочинений Шевчука представляло собой социальные зарисовки «текущего момента» в башкирском контексте: начиная от сатирического взгляда на Уфу и заканчивая периферийными нравами Черноземья: «Тут трактор пронесся, давя поросят / В соседней деревне есть кир, говорят / Всю ночь не смыкали в правлении глаз / Пришел нам приказ — “посадить ананас!”»

Помимо аграрно-урбанистических зарисовок, посвященных смычке города и деревни, Шевчук написал несколько программных композиций, носивших характер гражданских манифестов: в частности, «Я получил эту роль», увенчанную лаврами всей подпольной рок-критики, и «Наполним небо добротой» — прочувствованный ответ на окуджавскую «Возьмемся за руки, друзья!».

...Новая программа изначально создавалась Шевчуком в акустике — с потаенной надеждой на последующую реализацию ее основной части в электричестве. К тому моменту состав группы в очередной раз претерпел значительные изменения. Клавишник «ДДТ» Владимир Сигачев отрепетировал всю программу, сделал, как всегда, отличные аранжировки, но к началу записи неожиданно скрылся из города в неизвестном направлении. Гитарист первого созыва Рустем Асанбаев отошел от группы и записывал в подпольных условиях сольный хард-роковый альбом. Последним из могикан, оставшимся в «ДДТ» вместе с Шевчуком, был басист Геннадий Родин — человек, который в самом начале восьмидесятых собрал первый состав группы.

Из новобранцев «ДДТ» наибольшие надежды подавал Сергей Рудой — будущий врач-анестезиолог, по жизни — энергичный молодой человек с развитым чувством юмора и с нетипичным для барабанщика рок-группы кругозором. Поскольку в «ДДТ» всегда культивировалось коллективное творчество, Рудой с неподдельным энтузиазмом начал пополнять концепцию будущего альбома собственными изобретениями — особенно на уровне смысловой части и декламаций.

«После первых проб стало ясно, что Юра пытается выстроить цельный альбом с явным социальным подтекстом, — вспоминает Рудой. — Общую тематику работы определяло название “Периферия”, в котором была немалая доля сарказма. Шевчук любил повторять фразу о том, что на планете Земля не может быть периферии. “Луна — вот это периферия, — говорил он. — А на Земле самородки часто рождаются в весьма отдаленных от цивилизации местах”».

Голос Рудого звучит во вступлении к первой композиции, где в ответ на вопрос: «Простите, а вы мне не подскажете, что это за город? Там, на горе?», он на аутентичном татарском языке отвечает: «Эх, мать твою! Это же Уфа!»

Предложив несколько фраз в качестве интродукции к «Периферии», Рудой и не догадывался, что со временем они (наряду с нестройным хором, исполнявшим «We all live in Ufa» в припеве первой композиции) станут одним из опознавательных знаков будущего альбома.

В мае 1984 года Игорь Верещака нашел способ этот альбом записать. Его звукооператорские смены на телецентре длились с 14 до 20 часов, а после восьми вечера студия теоретически была свободна. И Верещака решил рискнуть.

«Никто в здании Гостелерадио не знал, что там будет записываться «ДДТ», — вспоминает Шевчук. — Верещака делал все это незаконно, на свой страх и риск. И мы пробирались в здание на цыпочках мимо спящего охранника».

Несмотря на то, что вся аппаратура в студии состояла из старого пульта и двух одноканальных магнитофонов STM, для «ДДТ» эти условия казались раем. Вначале записывалась инструментальная фонограмма. Бас, барабаны и гитару писали на один канал и тут же их микшировали. Затем накладывали вокал, сразу же микшируя и его. «Это был караул, — вспоминает Шевчук. — Сейчас подобный процесс даже трудно себе представить».

Технические сложности усугублялись еще и тем, что запас пленки был жестко лимитирован. Два рулона, выданных Верещаке авансом на месяц вперед, исключали возможность каких-либо экспериментов со звуком. Поэтому пробных дублей фактически не было — после нескольких прогонов инструментальная подкладка записывалась с первого раза.

Музыкальная сторона альбома в сравнении с предыдущими работами «ДДТ» оказалась насыщена полными юмора и фантазии аранжировочными приколами — что было, мягко говоря, нехарактерно для творчества ансамбля. Относительный радикализм саунда давался не без борьбы: Верещака хотел, чтобы барабаны были более эстрадными и легковесными, но Шевчук настоял на их тяжелом и жестком звучании. Исполненным сатирического драматизма гитарным интонированием блистал незаслуженно забытый ныне шедевр «Понедельник». Венцом всему стала сама «Периферия», в которой остроумное вкрапление междугородних телефонных переговоров (периферии с центром и центра с периферией), стилизованных под рэп-речитатив, выглядело свежо и неожиданно.