100 магнитоальбомов советского рока

Башлачев объяснял, что каждому человеку отпущена определенная доля творчества, которую он получает в течение всей жизни по чуть-чуть. Но если человек очень захочет и очень попросит, то все это ему будет выдано сразу. «Я попросил», — говорил он, не уточняя, кого и как.

Если не считать нескольких ранних композиций, датированных 1983 годом, а также созданных за несколько месяцев до смерти «Когда мы вдвоем» и «Архипелаг гуляк», все башлачевские песни были написаны в течение двух лет — с весны 1984 до весны 1986 года.

«Башлачев говорил, что песни буквально «осеняли» его, да так внезапно подчас, что он едва успевал записывать их на бумагу, — вспоминает Артем Троицкий, который осенью 1984 года стал первооткрывателем башлачевского таланта. — Более того: смысл некоторых образов, метафор, аллегорий бывал ему самому не сразу понятен — и он продолжал расшифровывать их для себя спустя месяцы после написания».

«Я хочу связать новое содержание, ветер времени, ветер сегодняшних, завтрашних, вчерашних дней, — говорил Башлачев в одном из интервью. — Конечно, это не будет принципиально новая форма, потому что принципиально новые формы невозможно придумать. Это будет развитие прежних. Частушка и рок-н-ролл — я просто слышу, насколько они близки».

...Последний альбом Башлачева «Вечный пост» был записан весной 1986 года в студии «Звуков Му», расположенной на втором этаже дачи Александра Липницкого на Николиной горе. Башлачев приехал из Питера вместе со звукооператором «Аквариума» Славой Егоровым. В студии они появились абсолютно «чистыми» — никакого алкоголя, никакой дури, никаких девушек. Похоже, что в те солнечные апрельские дни СашБаш действительно испытывал некое умиротворение. «Нет ни кола да ни двора / Но есть Николина гора / Я не считаю мель рекой, но есть апрель и есть покой», — написал он тогда на вкладыше одной из кассет Александра Липницкого.

Запись осуществлялась на 4-канальную портастудию Yamaha, приобретенную Липницким в обмен на древнерусскую икону из его коллекции. Летом 1985 года на этой портастудии пробовали записываться «Звуки Му», но, несмотря на несколько удачных треков, в полноценный альбом эта работа так и не превратилась. Битва Башлачева с упрямой техникой протекала не менее драматично, чем у Петра Мамонова за год до этого.

«У СашБаша складывались какие-то мистические отношения с приборами, — вспоминает Егоров в аннотации к лазерной версии этого альбома. — Я помню, как он раздевался в студии догола, стоял при записи вокала на коленях, ползал на четвереньках, — словом, пробовал все способы борьбы с микрофоном. Он не мог петь в пустоту, в абстракцию... Он не мог петь в обстановке студии, потому что студийная работа обязывает к многократному повторению одного и того же процесса... И у Башлачева возникал энергетический конфликт: он не мог петь по-старому в каждый следующий момент времени... Он не мог решить свой конфликт со временем, не мог попасть в то самое состояние, в котором был полчаса назад».

Вишня и Агеев вспоминают, что почти все песни Башлачев записывал с первого дубля и лишь некоторые — со второго. Естественно, ни о какой продуманной работе со звуком в условиях однодневных сессий, выполненных в режиме кавалерийской атаки, речь тогда не шла. И в то же время, как бы тяжело ни происходили звукозаписывающие баталии в студии на Николиной горе, факт остается фактом: единственный раз в жизни Башлачев действительно работал со звуком.

Альбом «Вечный пост» открывался «Посошком» — любимой песней Башлачева, которую сам он называл не иначе как «русский блюз» и с которой довольно часто начинал свои концерты. «Отпусти мне грехи! Я не помню молитв / Но, если хочешь — стихами грехи замолю / Объясни — я люблю оттого, что болит / Или это болит оттого, что люблю?»

«Все от винта!» — чуть ли не единственная в башлачевском репертуаре песня, усеянная россыпью прямых мелодических цитат из деревенских частушек. С годами частушечного в ней становилось все меньше, а нерва, голого ритма и жестких гитарных аккордов — все больше.

В «Вечный пост» также вошли две композиции сибирского цикла, связанные с поездкой Башлачева в Новосибирск осенью 1985 года: «Как ветра осенние» и «Сядем рядом». Про «Сядем рядом, ляжем ближе» Башлачев говорил, что эта песня была написана после того, как он увидел во сне девушку и понял, что это была сама Любовь.

Три композиции: «Когда мы вместе» («Исповедь»), «Имя имен» и «Вечный пост», названные критиками «завещанием Башлачева», были написаны за считанные недели до начала записи альбома и впоследствии существовали исключительно в концертных вариантах.

Во время этой сессии Башлачеву так и не удалось зафиксировать на пленку 20-минутную «Егоркину былину» и «Мельницу», с которыми он безуспешно провозился около половины студийного времени. Их место на альбоме не менее достойно заняло «Имя имен» — психоделическое путешествие по российским «стежкам-дорожкам», где «вольный ветер на красных углях ворожит Рождество» в древнем царстве куполов и колоколов.