100 магнитоальбомов советского рока

Подборка из шести песен, названная по ассоциации с фильмом Феллини «Репетицией без оркестра», в итоге оказалась единственным альбомом золотого состава «Рабботы Хо». Не выдержав психологического напряжения, группу покидает Грановский, а за ним и Довженко. После этого в «Рабботе Хо» сменилось целое поколение музыкантов, но ничего подобного Поповичу повторить не удалось. «Все, что я делал потом, скорее напоминало одиночные брыканья с друзьями, которые очень пытаются мне помочь, но не до конца понимают, что именно от них требуется», — говорит Попович, который в 1990-х, помимо концертной деятельности, всерьез занялся звукорежиссурой. Он основал домашнюю студию Action Voices и периодически записывает украинские группы — начиная от гранджа и трип-хопа и заканчивая сольными проектами Довженко. Параллельно он является концертным саундпродюсером «Воплей Видоплясова».

Костя Довженко одно время пытался сочинять блюз, записав дома у Поповича несколько композиций под общим названием «Железное лоно Мадонны». Возвращаясь в 1989 год, отметим, что ни сам Довженко, ни его друзья так и не смогли внятно объяснить, почему вдруг Костя решился записываться в студии Дома Союза композиторов. «Довженко не больной и не сумасшедший, — считает Попович. — Он просто безумен. Поэтому классифицировать его поступки и пытаться их как-то прокомментировать попросту невозможно».

Товарищ. Что угодно, как угодно (1989)

сторона A

Застольная (пролог)

Распад ума

Здесь

Танец

Блюз

сторона B

Пролетарский демон

Троица

Застольная (эпилог)

Любовь

Незаметная скрипка, незаметная сопилка, незаметное фортепиано, бубен, барабан без бочки, а в итоге — какие-то нездешние звук и драйв. «Мы можем быть агрессивными даже в акустике», — убеждал музыкантов харьковской фолк-панковской формации «Товарищ» ее идеолог Александр Панченко. Монотонный вокал Панченко, его нетрадиционная техника игры на дутаре в совокупности с интенсивными трелями, издаваемыми на басу Ярославом Куликовым, — вот только один из генераторов внутренней энергии «Товарища». Не последняя из причин непривычного звучания скрывалась в буйных фантазиях Панченко и в его «теории индоевропейской музыки», доказывающей незримую связь между европейским и персидским фольклором, американским ритм-энд-блюзом и туркменским народным эпосом. То, что получалось у «Товарища» в результате исполнения этой ядерной этнической смеси, поклонники трехаккордного хард-рока называли со злостью «один бубен, два струна». Подобная шизофреническая музыка, которая анонсировалась группой как «посвящение Фрэнку Заппе», не могла не провоцировать отторжение у стандартно мыслящего зрителя. Возможно, именно этого и добивался Панченко.

В толстых очках с сильными стеклами, он выглядел на сцене как сотрудник одного из засекреченных украинских НИИ. Это впечатление не было обманчивым. В научном активе Панченко числилось два высших образования: диплом математика-программиста и диплом музыковеда. И при этом — десятилетний опыт студийной работы в составе одной из первых харьковских рок-групп «Игра».

«Игра», исполнявшая в начале 1980-х ортодоксальный арт-рок, не оставила после себя эпохальных альбомов. Но именно в этот период Панченко сделал несколько открытий, касающихся особенностей студийной работы и собственного стиля. «На определенной стадии я начал мыслить простыми категориями, находя в современных мелодиях отголоски каких-то древних культурных цивилизаций и полузабытых мотивов, — вспоминает он. — В поисках фундаментальной связи времен я пренебрег поздними наслоениями и произвел некоторые упрощения и хирургические вмешательства, чтобы добраться до сути вещей. В этом заключалась главная философия группы “Товарищ”».

Панченко не любит до конца раскрывать найденные секреты, но взятая им на вооружение формула «фолк + панк = фолк-панк» предоставляла пищу для игры ума единомышленников-музыкантов. Коллег по группе Панченко ласково называл «чудаками», а извлекаемые ими сочетания странных аккордов — «номерами». Несложно представить, сколько понадобилось сил и терпения Леше Сове (скрипка, ударные), Елене Панченко (бубен, клавишные), Ярославу Куликову (бас, подпевки) и Жене Ходошу (флейта, клавиши, барабаны), чтобы придать законченную форму лавине идей, носящихся в голове Панченко.

Тексты песен «Товарища» были насыщены сюрреалистическими аллегориями («Блюз», «Здесь»), абстрактной лирикой («Троица»), а также извечным панковским скептицизмом («Застольная», «Распад ума»). Озлобленный характер некоторых композиций объяснялся региональными особенностями — Харьков был одним из немногих «заповедников застоя», где рок продолжали душить вплоть до 1989 года. В рецензии на одно из первых выступлений «Товарища» некий официальный критик писал, что «тексты группы обладают ярко выраженным сходством с настенным фольклором общественных уборных».