100 магнитоальбомов советского рока

Завтра меня здесь не будет

Сегодня ночью

Существует несколько версий по поводу возникновения у Майка первоначальной идеи альбома «Пятьдесят пять». Одна из легенд гласит о том, что пародийная направленность «LV» родилась в результате прослушивания композиции «Харе Кришна» с очередного христианско-буддистского опуса Юрия Морозова. Сидя на квартире у Коли Васина, Майк внезапно завел разговор о религиозных экспериментах Морозова — мол, насколько сильно они оторваны от реальной жизни.

«Хорошо бы все это простебать и сделать рок-н-ролл, — заявил Майк, после чего начал имитировать твист — точь-в-точь, как в фильме “Кавказская пленница” — и громко петь: “Харе Кришна, Харе Кришна”».

Идея нашла свое отражение в «Песне Гуру» — одной из центральных композиций альбома «LV».

«Я думаю, что везде есть люди, которые любят помногу говорить о дзэн-буддизме, Кришне, Раме, но мало понимают в этом, — так анонсировал Майк данный опус на одном из квартирных концертов начала 1980-х. — «Песня Гуру» посвящается всем им. Если вы меня упрекнете в том, что она похожа на Высоцкого, то будете совершенно правы».

Помимо нескольких пародий Майк включил в альбом один номер реггей («Растафара») и пару композиций, стилизованных под панк-рок: «Я не знаю, зачем» и «Белая ночь / Белое тепло». При этом стоит заметить, что глобальное увлечение панком Майку было не близко, о чем он и сам неоднократно упоминал. Друзья и знакомые Майка сходятся в мысли, что для панка у него был чересчур мягкий характер.

«Почему-то о нас идет такая недобрая слава, что мы чуть ли не панк-рок играем, — часто говорил Майк во время своих первых акустических выступлений. — На самом деле к панк-року мы никакого отношения не имеем, а очень любим старые рок-н-роллы и ритм-энд-блюзы и стараемся играть их в очень старой манере. Просто иногда я пишу песни, посвященные каким-то своим знакомым, которые играют всякие хулиганские музыки».

Действительно, большая часть песен на «LV» представляла собой ритм-энд-блюз, но при этом сыгранный не совсем ритм-энд-блюзовыми средствами. Сделанное вопреки всякой логике непропорциональное микширование лишь подчеркивало их трагический характер. Во времена, когда русский язык в рок-н-ролле доводил людей до головной боли, Майк максимально естественным образом адаптировал его под глубокое и искреннее выражение рок-н-ролльных традиций и чувств.

Он исполнял песни о душевных ранах, которые были близки и понятны большому количеству слушателей и в которых не было ни грамма философствования или сомнений. Ноль гордой показухи, ноль суетливой борьбы, ноль дешевой игривости. Не гуру, не «свой парень» — полное отсутствие типажа. У Майка не было песен злых или веселых, быстрых или медленных. Все — в темпе спокойного разговора, в жанре наблюдения — но не с высоты орлиного полета, а, скорее, с крыши соседского сарая.

Альбом «LV» оказался в числе первых радикальных записей, которые действительно полюбила страна. Он создавался летом 1982 года, когда в активе Майка уже были акустические «Все братья-сестры» и «Сладкая N», а также зоопарковский концертник «Blues de Moscou».

Изначально «LV» задумывался как набор акустических песен, исполняемых под гитару в сопровождении электронных барабанов. Существует версия, что одна из причин сольной записи альбома (то есть не в рамках «Зоопарка») заключалась в том, что к началу сессии в Ленинграде отсутствовал барабанщик группы Андрей Данилов, а чуть позднее уехал в иногороднюю командировку гитарист Александр Храбунов. По другой версии, акустический характер «LV» не вписывался в уже устоявшуюся концепцию «Зоопарка», в основном исполнявшего в электричестве ритм-энд-блюзы и утяжеленные рок-н-роллы. И, наконец, наиболее правдоподобным представляется то, что, несмотря на дружеские отношения между Тропилло и Майком, у лидера «Зоопарка» в тот период отсутствовала техническая возможность зафиксировать свои композиции в полноценном электрическом варианте.

Цикл новых песен Майк решил записать в студии театрального института у своего приятеля Игоря «Панкера» Гудкова. Панкер не имел опыта звукорежиссерской работы, зато обладал кипучей энергией, организаторскими способностями и, что самое главное, очень любил и ценил майковские песни.

Инициатива записи исходила именно от Панкера. Произошло это через пару месяцев после того, как он устроился на работу в студию театрального института — не без помощи отчима, работавшего в обкоме КПСС. Боевой арсенал студии составляли три магнитофона STM, тесловский пульт и ревербератор, а также несколько микрофонов Telefunken.