100 магнитоальбомов советского рока

«Компромисс» получился не только единственным как бы металлическим альбомом «ДДТ», но и одной из самых пессимистичных работ группы. Здесь есть заметный крен от социальности к философичности, обобщениям и размышлизмам. Что за печальный хард-ангел снизошел тогда на Шевчука и Сигачева? Ни один из альбомов «ДДТ» не имеет такого доминирующего настроения — при этом звучит здесь скорее даже не металл, а хард-блюз, тяжелый башкирский блюз, близкий по своим корням к музыке начала семидесятых. Предсказания счастливой (в некотором смысле) судьбы Северной Пальмиры, конечно, грели душу, но в остальном главные песни — отдававшая западопоклонничеством «Они играют жесткий рок», сатирический «Башкирский мед» и мрачноватая «Все хорошо» — содержали обязательные для раннего Шевчука скоморошество и горькую иронию.

...Записав «Компромисс» (другие названия — «Монолог в Сайгоне» и «ДДТ III»), Шевчук и Сигачев буквально на следующий день вернулись в Уфу. Вскоре покинул Череповец и лидер «Рок-сентября» Слава Кобрин, уехавший играть блюз в Эстонию («Кобрин блюз бэнд», «Ультима Туле», «Магнетик бэнд»), а затем эмигрировавший в Канаду.

Что же касается увлечения Шевчука «жестким роком», то после череповецкого альбома все эксперименты с металлом в «ДДТ» были закончены. Правда, поиски общего знаменателя на стилистической ниве от «Рок-сентября» до Black Sabbath повлияли (по принципу «от противного») на последующие альбомы «Периферия» и «Время».

Когда концерты «ДДТ» стали сравнительно обычным явлением, поклонники долго и безуспешно пытались выпросить у Шевчука исполнение песен с «Компромисса». Юрий Юлианович, словно стесняясь, не желал возвращаться к этому материалу. Исключением стала «Не стреляй» — главный хит раннего «ДДТ» и, по сути, единственная песня из череповецкого альбома, реанимированная впоследствии в студийном и концертном вариантах.

Юрий Лоза + Примус. Путешествие в рок-н-ролл (1983)

сторона A

Телефон-рок

Девочка в баре

Мой приятель — «голубой»

Достала

Пора по чуть-чуть

Старый лимузин

сторона B

Купи мне, мама, джинсы!

Дядя швейцар

У меня мал папа

Утро с похмелья

Прелюдия

Баба Люба

Удивительно, но факт: за полгода до записи своего самого известного альбома «Путешествие в рок-н-ролл» певец и композитор Юрий Лоза подумывал бросить музыку. За пять лет работы в эстрадном шоу саратовского «Интеграла» у Юрия накопилось более сотни собственных песен, которые никак не удавалось реализовать в рамках группы. Кроме того, кочевая артистическая жизнь привела к тому, что со временем Лоза превратился в настоящего бомжа. Уроженец Алма-Аты, он переехал в Саратов, в котором жил без прописки и квартиры. После того, как художественный руководитель «Интеграла» Бари Алибасов вместе с директором саратовской филармонии не выполнили обещаний о предоставлении Лозе местной прописки, Юрий уходит из ансамбля и в начале 1983 года перебирается в Москву.

Это был сложный период в его судьбе. Не поступив в ГИТИС, Лоза по-прежнему ведет кочевой образ жизни и существует на остатки «интеграловских» заначек. Иногда ему приходится прифарцовывать музинструментами, а новые песни писать в тамбурах электричек.

«Я постарался понять этот город, и вскоре мне стало ясно, что здесь можно найти собственную нишу, — вспоминает Лоза. — Сначала я пытался читать какие-то произведения, писать вступительные монологи, но вскоре понял, что это никому не надо и максимальная естественность — моя стезя».

Однажды судьба забросила Лозу на репетиционную базу группы «Примус», которой руководил его бывший приятель по «Интегралу» Слава Ангелюк. По выходным «Примус» играл в подмосковном Голицыно на дискотеке в Доме офицеров, а в остальное время упорно репетировал собственную англоязычную программу. Помимо Ангелюка, выполнявшего функции худрука, в группу также входили гитарист Александр Боднарь и клавишник Игорь Плеханов.

Основным достоинством «Примуса» того периода был собранный Ангелюком комплект аппаратуры: синтезатор с секвенсорным блоком памяти, ритм-бокс Roland 110 и масса всевозможных эффектов и звукообработок.

В один из июньских дней 1983 года в отсутствии Ангелюка Лоза начал при помощи Боднаря и Плеханова экспериментировать с неожиданно освободившейся аппаратурой.

«Я быстро освоил принцип работы ритм-бокса и правила «забивки» в него несложных ритмических структур, — вспоминает Лоза. — В свое время я учился в музыкальном училище по классу барабанных инструментов, и мне были знакомы основные ритмические рисунки. Я взял и «заколотил» в ритм-бокс первый попавшийся рисунок и вскоре понял, что подобным образом можно сделать целую композицию».

Решив не упускать случай, Лоза предложил музыкантам «Примуса» (которых он знал от силы несколько месяцев) попробовать «с ходу» сыграть несколько его песен.