Кто любит прачку, кто любит маркизу,У каждого свой дурман, –А я люблю консьержкину Лизу,У нас – осенний роман.Пусть Лиза в квартале слывет недотрогой, –Смешна любовь напоказ!Но все ж тайком от матери строгойОна прибегает не раз.Свою мандолину снимаю со стенки, Кручу залихватски ус…Я отдал ей все: портрет КороленкиИ нитку зеленых бус.Тихонько-тихонько, прижавшись друг к другу,Грызем соленый миндаль.Нам ветер играет ноябрьскую фугу,Нас греет русская шаль.А Лизин кот, прокравшись за нею, Обходит и нюхает пол.И вдруг, насмешливо выгнувши шею,Садится пред нами на стол.Каминный кактус к нам тянет колючки,И чайник ворчит, как шмель…У Лизы чудесные теплые ручкиИ в каждом глазу – газель.Для нас уже нет двадцатого века,И прошлого нам не жаль:Мы два Робинзона, мы два человека,Грызущие тихо миндаль.Но вот в передней скрипят половицы,Раскрылась створка дверей…И Лиза уходит, потупив ресницы,За матерью строгой своей.На старом столе перевернуты книги,Платочек лежит на полу.На шляпе валяются липкие фиги,И стул опрокинут в углу.Для ясности, после ее ухода,Я все-таки должен сказать,Что Лизе – три с половиною года…Зачем нам правду скрывать?1927, Париж
Андрей Белый
14 (26) октября 1880 год, Москва – 8 января 1934, Москва
Один
Посвящается Сергею Львовичу Кобылинскому.
Окна запотели.На дворе луна.И стоишь без целиу окна.Ветер. Никнет, споря,ряд седых берез.Много было горя…Много слез…И встает невольноскучный ряд годин.Сердцу больно, больно…Я один.1900
Любовь
Был тихий час. У ног шумел прибой.Ты улыбнулась, молвив на прощанье:«Мы встретимся… До нового свиданья…»То был обман. И знали мы с тобой,что навсегда в тот вечер мы прощались.Пунцовым пламенем зарделись небеса.На корабле надулись паруса.Над морем крики чаек раздавались.Я вдаль смотрел, щемящей грусти полн.Мелькал корабль, с зарею уплывавшийсредь нежных, изумрудно-пенных волн,как лебедь белый, крылья распластавший.И вот его в безбрежность унесло.На фоне неба бледно-золотистомвдруг облако туманное взошлои запылало ярким аметистом.1901–1902