100 уроков лидерства А. В. Суворова для бизнеса

С некоторыми оговорками этот принцип самодостаточности распространялся и ниже на батальонный, ротный и даже в некотором смысле на уровень капральств. В бою эта самая «на себя надежность» приводила к тому, что небольшие подразделения самостоятельно справлялись с большинством трудностей на поле боя, как то обходы и охваты противником с фланга и с тыла. Суворов предпочитал действовать небольшими самостоятельными соединениями бригадного типа, состоявших из нескольких батальонов с приданной им артиллерией и кавалерией, быстро маневрируя ими на поле боя и соединяя их при необходимости в мощные ударные кулаки. Противник, который оперировал большими массами либо пехоты, либо кавалерии, часто оказывался беспомощен против такой гибкой тактики. Разные виды войск в этих сводных отрядах взаимно подкрепляли и поддерживали друг друга как в смысле боевой поддержки, так и в смысле материальной. И в бою, и в трудных условиях похода они оказывались чрезвычайно живучими. Для этих целей Суворов культивировал взаимозаменяемость. Кавалеристы учились атаковать в пешем строю саблями, а артиллеристы штыковому бою. Суворовская пехота, помимо всего прочего, умела обращаться и с захваченными у противника пушками.

Культивируйте среди ваших подразделений и отдельных сотрудников суворовскую на себя надежность, однако не за счет раздувания штата и траты дополнительных материальных ресурсов, а посредством расширения взаимозаменяемости и разумного сочетания в подразделении специалистов разного профиля.

XIII. Патриот

Урок 96. Направьте энергию патриотизма в русло единения, совершенства и созидания

Мы русские. Какой восторг!

На теме патриотизма Суворова хотелось бы остановиться подробнее. И хотелось бы начать с того, что это был именно патриотизм, а не национализм. В окружении Суворова всегда было очень много иностранцев, которых он искренне считал русскими, и сами они тоже считали себя русскими и этим гордились. В этой связи хотелось бы привести речь одного из старейших генералов Суворова Вилима Христофоровича Дерфельдена, эстлянского немца по происхождению:

«Отец, Александр Васильевич! Мы видим и теперь знаем, что нам предстоит; но ведь ты знаешь, отец, ратников, преданных тебе душою, безотчетно любящих тебя: верь нам! Клянемся тебе перед Богом, за себя и за всех, что бы ни встретилось, в нас ты, отец, не увидишь ни гнусной, незнакомой русскому трусости, ни ропота. Пусть сто вражьих тысяч станут перед нами; пусть горы эти втрое, вдесятеро предоставят нам препон, – мы будем победителями того и другого; все перенесем и не посрамим русского оружия; а если падем, то умрем со славою! Веди, куда думаешь; делай, что знаешь: мы твои, отец! Мы русские!» – «Надеюсь… рад! – отвечал Суворов. – «Помилуй Бог… мы русские! Благодарю, спасибо! Разобьем врага, и победа над ним, победа над коварством… будет победа!»[45]

Русским вполне искренне считал себя и Багратион и гордился тем, что он русский. Когда в 1812 году он наконец, соединился с войсками Барклая де Толли в Смоленске, произошла серьезная стычка, в ходе которой он кричал Барклаю, что ты, немец, нас, русских, не понимаешь.

Быть русским для Суворова означало своего рода призвание. Ему мало Петровского: «Кто любит Россию и честно служит ей, – тот и русский». Для Суворова быть русским означало – быть лучшим, быть примером, идеальным образом совершенного человека. Его требования к русскому были очень серьезны. Русский прежде всего честен: «Я честный человек, из чести служу, моя совесть не может ни в чем упрекнуть меня». Русский человек храбр: «От храброго русского гренадера никакое в свете войско устоять не может». Он тверд и непоколебим в бою, умрет, но не сдаст свои позиции: «Попробуйте сдвинуть эту скалу, – не можете. Так и русские не могут отступать». Отличительные черты россиянина – вера и верность: «Россиянин отличается верой, верностью и рассудком».