100 великих катастроф XX века

По данным совета ветеранов линкора, погибло 608 человек. Вторая цифра кажется гораздо более правдоподобной, если сопоставить количество находившихся на корабле во время взрыва и количество спасшихся.

Итак, в ночь на 29 октября 1955 года в севастопольской бухте прозвучал взрыв. В результате затонул линкор «Новороссийск», сотни моряков погибли. Так что же случилось? Истинную причину до сих пор не знает никто.

Выше мы уже говорили о возможности подрыва на мине большой мощности, однако в своих официальных выводах комиссия по расследованию гибели линкора не исключала возможности диверсии.

Чьей диверсии? Ради чего предпринятой? Об этом в итоговом документе не говорилось ни слова. Но моряки — весь флот, от матросов до адмиралов, — разделились в своих мнениях как бы на два лагеря. Одни склонялись к версии о невытраленной немецкой мине и приводили довольно веские аргументы. Другие отстаивали, и не менее убедительно, версию проникновения в севастопольскую бухту итальянских подводных диверсантов. Сторонниками этой второй версии были многие весьма авторитетные в морском деле специалисты.

Как известно, в 1949 году Италия передала Советскому Союзу часть своего военного флота, которая полагалась нашей стране по репарациям. Так в Севастополь пришел модернизированный линкор «Джулио Чезаре», переименованный в «Новороссийск». Передача этого крупнейшего корабля итальянского флота Советскому Союзу была расценена возродившимися к тому времени неофашистскими группировками как национальный позор. Искупить его поклялся на своей золотой шпаге, полученной от короля за ряд успешных диверсий против английского флота в годы войны, князь Юнно Валерио Боргезе, потомок старинного рода, командовавший специальным диверсионным соединением боевых пловцов и взрывающихся катеров. Слово этого человека редко расходилось с делом. К тому же он обладал самыми разветвленными связями в военно-политических сферах как своей страны, так и за рубежом. О больших возможностях Боргезе говорит, в частности, его попытка военного переворота в стране, предпринятая им и его сторонниками в ночь с 7 на 8 декабря 1970 года. Проведение возможной диверсии в севастопольской бухте технически облегчалось тем, что к 1955 году в итальянских ВМС были созданы весьма совершенные сверхмалые подводные лодки, предназначенные для высадки пловцов-диверсантов.

Однако прямых доказательств причастности итальянских подводных диверсантов к взрыву 29 октября нет. Вся «итальянская версия» построена исключительно на цепи косвенных улик и умозрительных предположений. К ним можно отнести и публичные заявления Боргезе о том, что ни один итальянский корабль не прослужит долго в большевистском флоте, и негласное награждение высшими орденами группы итальянских морских офицеров вскоре после гибели «Новороссийска», а также целый ряд других фактов.

Как именно все было, да и было ли вообще — вопросы, которые надолго, а возможно, навсегда останутся без ответов. Вряд ли в итальянских архивах хранятся какие-либо документы, проливающие свет на взрыв под днищем «Новороссийска». Подобная акция, если она имела место, могла быть проведена скорее всего как частное дело «группы патриотов», располагающих достаточными средствами как для покупки «карманной подводной лодки», так и для фрахта торгового судна.

Благоприятствовала проведению диверсионной вылазки и тогдашняя внутриполитическая обстановка в нашей стране — весьма смутная, с острой, хотя и скрытой борьбой группировок в высших сферах власти, закипевшей сразу после смерти Сталина в марте 1953 года, и сказывавшаяся на жизненном тонусе государства.

Однако о том, что «итальянская версия» гибели «Новороссийска» принималась тогдашним главным командованием ВМФ всерьез, свидетельствует, пожалуй, тот факт, что вскоре после взрыва линкора все бывшие итальянские корабли, приписанные к Черноморскому флоту (крейсер «Керчь», четыре эсминца, подводная лодка), были выведены из боевого состава и отправлены на резку. Очевидно, чтобы не провоцировать новых диверсий.

БУРОВАЯ ПЛАТФОРМА «АЛЕКСАНДЕР КЬЕЛЛАНН», СЕВЕРНОЕ МОРЕ 27 марта 1980 года

В неприветливых североморских просторах, в 320 километрах от шотландского побережья и в 350-ти от датского, расположились совсем рядом две буровые платформы. Одна из них, «Эдна», как и положено, выкачивала нефть из подземного резервуара. Другая, более старая, «Александер Кьелланн», использовалась под жилое помещение, хотя и она в свое время строилась как эксплуатационная платформа. Здесь даже была оставлена восьмидесятиметровая буровая вышка, для морской гостиницы совершенно бесполезная. «Эдна» была намертво заякорена на грунте, а вот полупогруженный «Кьелланн» мог автономно передвигаться. При хорошей погоде нефтяники пользовались стометровыми переходными мостками между платформами.