100 великих крылатых выражений

Напрасно американские и английские дипломаты стремятся «создать впечатление, что западные державы каким-то образом еще контролируют этот железный занавес». Рано или поздно за ним «исчезнет вся Европа». Ведь «московские режиссеры уже готовятся к следующему акту коммунистического завоевания Англии и Америки».

За этим псевдонимом, как выяснилось недавно, скрывался корреспондент газеты «Das Reich» в Лиссабоне Макс Вальтер Клаусс (1901–1988). Впоследствии, в 1952 г., он выпустит книгу

«Der Weg nach Jalta. Roosevelts Verantwortung» – «Путь к Ялте. Ответственность Рузвельта». Рецензент газеты «Frankfurter Allgemeine Zeitung» в конце 1952 г. охарактеризовал ее автора так: это – «один из тех редких немцев, которых ничуть не вразумил 1945 год».

Тогда, в 1945-м, его фраза о железном занавесе была уже через неделю подхвачена никем иным, как рейхсминистром пропаганды Й. Геббельсом, который 25 февраля в той же газете «Das Reich»

заклеймил Ялтинские соглашения как распродажу Восточной Европы Советскому Союзу. Если даже Третий рейх сложит сейчас оружие, утверждал Геббельс, то «Советы, в том числе благодаря сделке между Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным, оккупируют всю Восточную и Юго-Восточную Европу, а в придачу и большую часть Рейха. Вдоль всех границ этой гигантской территории, включая Советский Союз, тотчас начнет опускаться железный занавес, – вероятно, еще и под аплодисменты лондонской и нью-йоркской еврейской прессы. За ним развернется массовое истребление народов».

Минула всего пара месяцев, и навязчивый образ «железного занавеса», растиражированный нацистской пропагандой, неожиданно возродился в риторике Уинстона Черчилля.

12 мая 1945 г. в телеграмме, отправленной новому президенту США Трумэну, Черчилль, анализируя, что намерен предпринять Советский Союз по окончании войны, с тревогой писал: «An iron curtain is drawn down upon their front. We do not know what is going on behind» – «Железный занавес опускается над их фронтом. Мы не знаем, что делается позади него».

Два месяца спустя, 5 июля 1945 г., будущий канцлер ФРГ Конрад Аденауэр (1876–1967) в письме журналисту Хансу Реригу написал об угрозе появления в Европе железного занавеса: «Я смотрю на происходящее с тревогой. Россия опускает железный занавес» (

«Briefe über Deutschland 1945–1955» – «Письма о Германии, 1945–1955», 1999).

5 марта 1946 г. Черчилль, к тому времени уже бывший военный министр Великобритании, выступая в Фултоне (штат Миссури) в присутствии Трумэна, произнес: «От Штеттина (ныне – Щецин. – А. В.) на Балтике до Триеста на Адриатике на континент опустился железный занавес»

. За ним оказались «все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы – Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест, София». Все они лежат теперь в советской сфере интересов «и будут подвергаться все возрастающему контролю со стороны Москвы».

Принято считать, что с Фултонской речи началась холодная война между СССР и США, между Западной и Восточной Европой.

В СССР через несколько месяцев после Фултонской речи в главной газете страны, газете «Правда», появилась статья «Лобызание Геббельса» (1 августа 1946 г.). Ее автор, журналист Д. И. Заславский, отметил несомненное сходство в выражениях Черчилля и Геббельса: «Совпадение полное: Черчилль повторил Геббельса. […] Перед своим издыханием Геббельс словно напутствовал будущих антисоветских клеветников».

Черчилль, впрочем, поостерегся связывать события, происходившие тогда в Европе, с итогами Ялтинской конференции – тем более что сам был одним из ее протагонистов. Однако со временем на Западе утвердилось мнение, что за стенами Ливадийского дворца в Ялте произошел тайный раздел мира, а значит, железный занавес над Европой был опущен по воле трех главных участников конференции – Сталина, Рузвельта, Черчилля. Само это выражение стало очень популярно среди политиков.