100 великих любовников

Екатерина продолжала щедро осыпать Орлова дарами. Она предлагала ему важные посты, где бы он смог применить свои таланты, но эти ее усилия вызывали в фаворите одно раздражение. От английского посланника не ускользнули происшедшие в Орлове перемены. Букингем отметил, что вместо прежней доброжелательности появились чопорность и напыщенность, мелочность и упрямство. Орлов стал неопрятен в одежде и не столь внимателен к Екатерине. Частенько он днями пропадал на охоте, а когда появлялся во дворце, то не следил за собой. А еще без зазрения совести приударял за другими женщинами.

Букингем описал в своих дневниках любопытный случай. Одна придворная дама, значительно моложе Екатерины, призналась посланнику, что последнее время ей не дает прохода Орлов, но она противится его домогательствам, поскольку он фаворит императрицы, а кроме того, она любит другого. Однажды компания придворных, в том числе и эта молодая женщина, Орлов и Екатерина, поехали в загородное имение. Григорий возобновил ухаживания. Неожиданно в комнату, где состоялось свидание, вошла Екатерина.

Как писал Букингем, дама, по собственному ее признанию, «была в легком замешательстве», однако «императрица подошла к ней сзади и, наклонившись через плечо, прошептала: "Не надо смущаться. Я уверена в вашей порядочности и уважении ко мне. Не бойтесь, что доставите мне огорчение. Наоборот. Это я вам обязана за ваше поведение"».

Екатерина вздохнула с облегчением, когда Орлов нашел для себя новую забаву. Кроме того, между ними уже происходили ссоры. От посторонних глаз не скрылись «небольшие недоразумения» между императрицей и Орловым. Иные считали это верным доказательством того, что Екатерина с Орловым женаты. Не секрет, что женатые мужчины, как правило, забывают про своих жен. Другие же расценили это как «капризы молодого выскочки и слабость любящей женщины».

Ведь Екатерина по-прежнему любила своего «большого ребенка» Орлова. Она нуждалась в нем. Благодарность свою она выказывала щедро. При бесплатной квартире, пропитании и покрытии всех расходов, фаворит получал 10000 рублей ежемесячно карманных денег, десятки тысяч крепостных крестьян, земли, дворцы, дачи, в том числе Ропшу, где был убит Петр III. Ему был пожалован медальон в форме сердца, осыпанного бриллиантами, с портретом императрицы и право – которого до того никто не имел – носить этот портрет в петлице.

Но страсть Екатерины к Орлову стала ослабевать. Фаворит, не желая терять своего положения, сразу преобразился. 2 октября 1771 года он отправился в Москву на борьбу с чумой, вот уже два месяца свирепствовавшей во второй столице империи. Народ там, взбунтовавшись, убил митрополита. Губернатор бежал.

Орлов вызвался поехать в зачумленный город, и Екатерина отпустила его. После отъезда Орлова она приблизила к себе на несколько дней красивого поляка Высоцкого.

Мятеж в Москве был усмирен, болезнь побеждена. Орлов с триумфом возвратился в Петербург, где занял привычное место фаворита. Он опять стал для нее человеком, не знающим опасностей, «похожим на древних римлян прекрасных времен республики», как некогда писала Екатерина Вольтеру. В Царском, по дороге в Гатчину, была построена триумфальная арка в ознаменование его возвращения.

На медали, выбитой по тому же поводу, портрет фаворита помещен рядом с фигурой Курция, и под ними надпись: «И Россия имеет таких сынов!» Екатерина хотела, чтобы стояло: «такого сына», но сам Орлов потребовал другой редакции, более скромной…

В это время Екатерину занимал польский вопрос. Императрица решила возвести на польский престол Августа Понятовского. Орлов вскипел от бешеной ревности. Он вообразил, что, сделав Понятовского польским королем, Екатерина выйдет за него замуж.

«Я вам не позволю сделать королем вашего бывшего любовника!» – закричал он в Верховном совете, стукнув кулаком по столу.

Канцлер Бестужев и Панин привыкли к дерзостям Орлова. Императрица смолчала, но решила, что пора положить конец диктатуре Орлова, который вел себя как император.

Более того, Екатерине стало известно о его любовном увлечении, предметом которого была его хрупкая кузина, едва перешагнувшая порог детства. Его предательство глубоко уязвило императрицу.

Через несколько месяцев после своего триумфального возвращения фаворит уехал в Фокшаны в качестве посредника при заключении мира, добытого Румянцевым. Его сопровождала царская свита, а Екатерина писала госпоже Бельке: «Полагаю, что мои ангелы мира находятся теперь уже лицом к лицу с этими противными бородачами турками, граф Орлов – без преувеличения первый современный красавец – должен казаться действительно ангелом перед этими неотесанными мужиками. Свита его блестящая и избранная… но, бьюсь об заклад, его особа затмит всех окружающих. Странная личность, этот посол; природа была так щедра к нему, как в отношении наружности, так же и ума, сердца и души…»