100 великих оригиналов и чудаков

„Опозорь, в гневном дифирамбе, новейшего лихоимца нынешних времён и его проклятую роскошь, и скверную жену его, погубившую щеголяниями и тряпками и себя, и мужа, и презренный порог их проклятого дома, и гнусный воздух, которым там дышат, чтобы как от чумы от них побежало всё бегом и без оглядки.

Возвеличь, в торжественном гимне, незаметного труженика, какой, в чести высокой породы русской, находится посреди отважнейших взяточников, который не берёт даже и тогда, как всё берёт вокруг него…“

Гоголь-художник, раскрывающий те же идеи в образах и коллизиях, оказывался мудрее, ближе к выполнению поставленной цели, чем Гоголь-проповедник. Прямые нравоучения обычно вызывают лишь раздражение. „Человек девятнадцатого века отталкивает от себя брата… Он готов обнять всё человечество, а брата не обнимет“. Высказывание верное, но вряд ли оно взволнует душу читателя.

В его замечательных „Размышлениях о Божественной Литургии“ есть оговорка: „Велико и неисчислимо может быть влияние Божественной Литургии, если бы человек слушал её с тем, чтобы вносить в жизнь слышанное“. Вот в этом „если бы“ заключена, отчасти, безысходность и всё то, что заслуживает серьёзнейшего анализа, но Гоголь произносит это как бы между прочим: лично для него такой проблемы нет.

Говоря о благотворности Божественной Литургии, Гоголь уверял, что все, прилежно её слушавшие, „выходят кротче, милее в обхождении с людьми, дружелюбнее, тише во всех поступках. А потому для каждого, кто только хочет идти вперёд и становиться лучше, необходимо частое, сколько можно, посещение Божественной Литургии и внимательное слушание…“ И вновь оговорка: „Для каждого, кто хочет идти вперёд и становиться лучше“.

Но как быть с теми, которые собою вполне довольны и желают лишь усыпить свою совесть — но не жизненным делом, а только слушанием? Не о них ли с таким скрытым (порой, за насмешкой) негодованием писал сам Гоголь?

…Он не только проповедовал в „Выбранных местах…“, но и высказал немало светлых идей и чувств. А свою веру выразил в пожелании: „Будьте не мёртвые, а живые души“ (одухотворёнными учением Христа). И ещё: любовь „есть связь общества, сокровенная пружина всего стройно движущегося, пища, жизнь всего“.

Есть у него и сбывшееся пророчество. В его „Записках сумасшедшего“ чиновник Поприщин отметил дату: „Мартобря 96 числа. Между днём и ночью“. Свершилось! В марте 1917 в России пало царское, а в октябре буржуазное правительства.

А. В. Суворов

Имя Александра Суворова стало легендарным. Тем трудней разглядеть за фигурой, овеянной славой и усыпанной, как блёстками, анекдотами, незаурядную личность гениального полководца.

Александр, сын Василия Суворова, родился в Москве осенью 1730 года. Отца в ту пору отчислили из гвардии, сделав прокурором в полевых войсках, а там и вовсе перевели в штатские. Мальчик не подавал надежд на успешную военную карьеру: оставался меньше и слабей своих сверстников. А ведь имя ему дано было не без надежды, что станет он действительно „александром“ (по-гречески „защитник людей“).

У него рано появились два героя, которым хотелось подражать: Александр Македонский и Александр Невский. О них рассказывала мать, она поясняла, что не были они подобны богатырям, а отличались прежде всего мужеством и умом: „Ты же знаешь, сынок, как юный Давид победил великана Голиафа. В уме больше силы, чем в руках“.

Он зачитывался книгами о Юлии Цезаре, Ганнибале, принцах Конде и Евгении Савойском, короле Карле XII, императоре Петре I. Научился скакать на лошади, преодолевая препятствия, плавать; спал даже зимой при открытом окне, по утрам обливался холодной водой, не носил тёплого белья. Летом в деревне организовывал потешные бои со сверстниками. Зная, что не одолеет противников силой, прибегал к внезапной атаке, проявлял ловкость, напор, упорство.

Первый документ, подписанный Александром Суворовым, адресован „Всепресветлейшей Державнейшей Великой Государыне Императрице Елисавете Самодержице Всероссийской Государыне Всемилостивейшей“: „Бьёт челом недоросль Александр Васильев сын Суворов, а о чём тому следуют пункты: 1. Понеже я в службу Вашему Императорскому Величеству ещё нигде не определён. 2. Имею желание служить… в лейб-гвардии Семёновском полку… солдатом… Октября 1742 году“.